Древний мир

С момента начала изготовления орудий труда в действие вступает и такой мощный фактор социогенеза, как технология первобытной производственной деятельности. Проявления этого фактора уже в самом начале должны были носить взрывной характер, и воздействие его касалось не только интеллектуального прогресса, но и самого физического облика людей. Даже первый орудийный набор человека далек от кажущейся примитивности. Изготовление орудий предполагало осуществление целого ряда последовательных операций: обнаружение и выбор сырья, подбор подходящего обломка камня, подготовка его для последующего скалывания с него заготовки желательной формы и веса, обработка последней до ее оформления в законченное орудие. В инвентаре периода олдована фиксируется наличие всей этой технологической цепочки. Сами формы каменных орудий разнотипны и вариабельны. Каждая из них допускает и даже предполагает возможность дальнейшего совершенствования. Таким образом, уже в момент своего возникновения технология выступает двигателем общественного прогресса.

Разумеется, специфические характеристики первоначального устройства человеческих коллективов не поддаются сколько-нибудь полному раскрытию. К их пониманию приходится пробираться почти вслепую. Показательна в этом отношении проблема семьи применительно к начальным этапам человеческой истории. Существование семьи для времени, о котором идет речь, часто отрицается. Говорится о неурегулированности сексуальных связей и промискуитете — стадных, беспорядочных половых отношениях. Менее умозрительным является другой, культурологический подход, основывающийся на археологических данных. С точки зрения этого подхода, считается вполне возможным существование семьи для самых древних этапов каменного века.

Продолжительность детского периода у человека значительно больше, чем у любого представителя животного мира. Это делает родственную связь «мать-дитя» долговременной, а следовательно, прочной. При том что рождаемость в первобытности была регулярной и ограниченной лишь одной природной периодичностью, на попечении каждой матери находились одновременно по два-три ребенка разного возраста. Это усложняло родственные отношения, не только придавая им двусторонний характер по прямой вертикальной линии от матери к ребенку, но включая и горизонтальные связи между выросшими совместно братьями и сестрами. Труднее судить об отношениях между отцом и детьми (прочность этих отношений для раннепалеолитического времени довольно проблематична) и о долговечности связей между сексуальными партнерами. При всей возможной непрочности последних, нельзя отрицать, что в каждый конкретный период мужчина проживал в определенной семье и ощущал максимально тесные общественные связи с членами именно этой семьи, выполняя фактически роль кормильца. Сложению родственных отношений должно сопутствовать и оформление определенных сексуальных ограничений, прежде всего между ближайшими родственниками по прямой линии, а также между братьями и сестрами. Сложно представить себе, в каких именно формах это реализовывалось в жизни. Однако само возникновение их не вызывает серьезных сомнений, ибо даже в животном мире существуют некоторые инстинктивные элементы подобного рода ограничителей.

Одним из первых проявлений социогенеза, видимо, следует считать и половозрастное разделение труда. Занятая выхаживанием детей и находящаяся часто в состоянии беременности женщина, а также дети могли выполнять лишь посильную для них работу, такую как сбор съедобных растений, кореньев и птичьих яиц, изготовление орудий труда, сбор материала для костра и т. п. Основную тяжесть промысла пищевых припасов, конечно, несли на себе молодые мужчины.

Таким образом, если обобщить сказанное о характере социальных отношений самого первого этапа формирования человеческого общества — олдована, то вырисовывается следующая, во многом гипотетичная, картина. Человек жил относительно небольшими коллективами, членов которого объединяла производственная потребность друг в друге, сексуальное партнерство и родственные отношения. Такое определение дает достаточно оснований для того, чтобы назвать данные коллективы начальной формой общины, или протообщиной. Малочисленность археологических данных для самых ранних этапов палеолита не позволяет говорить о конкретном характере этой формы общественного объединения, но основные признаки ее должны были быть близки тем, какими характеризуется община и на более развитых этапах каменного века. Невозможно обосновать, например, существенные отличия в социальном устройстве мустьерского и верхнепалеолитического обществ. На фоне таких археологических данных не более чем данью столетней традиции считаются встречающиеся еще и сейчас определения общественных отношений человека нижнего палеолита как «первобытное человеческое стадо» или «дородовое общество». Смена парадигм в отношении социального устройства людей нижнего палеолита является делом недалекого будущего.

Культура ранней первобытности