По его условиям, они были вынуждены отдать Риму Испанию и все острова, содержать не больше десятка боевых кораблей и выплатить огромную контрибуцию. Кроме того, они не имели больше права воевать с кем-либо без согласия на то римлян.
Ганнибалу пришлось бежать. Ночью он выехал верхом в свою приморскую резиденцию, где уже стоял в полной готовности корабль, на котором он доплыл до острова Керкина. Оттуда Ганнибал уплыл в Тир, который в это время входил в державу Селевкидов, образовавшуюся при распаде империи Александра Македонского. Оттуда он уехал в Эфес, где осенью 195 года до н. э. встретился с царем Антиохом III.
Ганнибал шел впереди, хотя почетное место более приличествовало Сципиону как победителю, но Сципион смолчал и шел как ни в чем не бывало. А потом он заговорил о полководцах, и Ганнибал объявил, что лучшим из полководцев был Александр, за ним Пирр, а третьим назвал себя. И тут Сципион, тихо улыбнувшись, спросил: «А что бы ты сказал, если бы я не победил тебя?» – на что Ганнибал ответил: «Тогда бы не третьим, а первым считал я себя среди полководцев».
Древние авторы (Тит Ливий, Аппиан, Плутарх и др.) передают рассказ о встрече Ганнибала и Публия Сципиона Африканского, произошедшей в Эфесе в конце 193 года до н. э.
Карфаген капитулировал и отдал Риму Испанию и весь свой военный флот. Кроме того, пришлось выплатить огромную контрибуцию и согласиться на выдачу Ганнибала римлянам. Ганнибал бежал в Азию, где, не желая оказаться в плену у своих извечных врагов, принял яд.
В 192 году до н. э. началась Сирийская война: Антиох повел свою армию в Грецию, но потерпел поражение и был вынужден отступить. Сирийский флот серьезно пострадал в боях с римским флотом, и Антиох отправил Ганнибала в Тир, поручив ему собрать новую эскадру. Ганнибал собрал флот и двинулся в Эгейское море. Но царь Антиох в январе 189 года до н. э. потерпел еще одно поражение – от римлян, и условием заключения мира стало условие выдачи Ганнибала.
Не было такого труда, при котором он уставал бы телом или падал духом. И зной и холод он переносил с равным терпением; ел и пил столько, сколько требовала природа, а не для удовольствия; распределяя время для бодрствования и сна, не обращая внимания на день и ночь, он уделял покою те часы, которые у него оставались свободными от работы; притом он не пользовался мягкой постелью и не требовал тишины, чтобы легче заснуть; часто видели его, как он, завернувшись в военный плащ, спал среди воинов, стоявших на карауле или в пикете. Одеждой он ничуть не отличался от ровесников; только по вооружению да по коню его можно было узнать. Как в коннице, так и в пехоте он далеко оставил за собой всех прочих: первым устремлялся в бой, последним после сражения оставлял поле. Но в одинаковой мере с этими высокими достоинствами обладал он и ужасными пороками. Его жестокость доходила до бесчеловечности, его вероломство превосходило даже пресловутое «пуническое» вероломство. Он не знал ни правды, ни добродетели, не боялся богов, не соблюдал клятвы, не уважал святыни.