Древний патерик

27. Еще сказал: авва Моисей рассказывал нам, что говорил ему о себе авва Серапион: когда я был молод, сидел вместе с аввою Феоною; встав однажды от трапезы, по действию диавола похитил я одну долю хлеба, и съел ее тайно от аввы моего. И как я продолжал это делать несколько времени, то, преобладаемый уже страстию, не мог преодолеть себя; но только одна совесть меня осуждала, а сказать старцу я стыдился. Случилось же, по устроению человеколюбивого Бога, придти некоторым людям к старцу, ради душевной пользы. Они спрашивали его о своих помышлениях. Старец сказал им: ничто столько не причиняет вреда монахам и радости демонам, как утаение помыслов от старцев духовных. Он говорил им и о воздержании. Во время этой беседы, — продолжал авва Серапион, — я размыслил, что Бог открыл обо мне старцу, и, сокрушаясь о грехе, начал плакать; потом выбросил хлеб из пазухи своей, который по злому обычаю похищал, и, повергшись сам на пол, просил прощения за прошедшее и молитвы об утверждении в будущем. Тогда сказал ему старец: чадо! когда еще молчал я, твоя исповедь освободила тебя от плена сего, и ты, произнося осуждение на самого себя, убил в укрывательстве уязвляющего тебя демона. Хотя досель ты и допускал его управлять собою, не противясь ему и не обличая его; но теперь более не будет он иметь в тебе места, будучи изгнан из твоего сердца. Еще не кончил старец слов своих, как вдруг нечистая сила представилась как огненное пламя, выходящее из пазухи его, которое наполнило храмину смрадом, так что присутствующие думали, что сожжено множество серы. Тогда сказал старец: познай слово мое! Чрез бывшее знамение Господь явил свидетельство твоего освобождения.

28. Авва Лонгин, впадши однажды в болезнь, говорил самому себе: страдай и умирай; если не будешь просить пищи безвременно, то не дам тебе и ежедневной пищи.

29. Сказывали об авве Макарии: когда случалось ему быть с братиею, он полагал себе за правило: если будет вино, выпей для братии; но за один стакан вина не пей целый день воды. Поэтому, когда братия для успокоения давали ему вина, старец с радостию принимал оное, чтобы мучить себя. Но ученик его, зная дело, говорил братии: ради Господа не давайте ему; иначе он будет мучить себя в келье. Братия, узнав сие, более не предлагали ему.

30. Авва Макарий Великий говорил в Скиту братиям, когда распускал собрание: бегите, братия! Один из старцев сказал ему: куда мы побежим далее сей пустыни? Авва, положив перст на уста, сказал: сего бегите. Потом вошел в келью свою, запер дверь и сидел.

31. Тот же авва Макарий сказал: если ты, делая кому-либо выговор, прийдешь в гневе, то удовлетворишь своей страсти. Таким образом, чтобы спасти другого, ты не погуби себя самого.

32. Авва Пимен сказал: если бы не пришел Навузардан-архимагир[11], храм Господень не был бы сожжен (4 Цар. 25. 8, 9). Это значит, если бы похоть чревоугодия не входила в душу, то ум не падал бы в борьбе с врагом.

33. Сказывали об авве Пимене: когда его звали к трапезе, он пошел со слезами, дабы не ослушаться братьев и не опечалить их.

34. Некоторые сказали авве Пимену об одном монахе, что он не пьет вина. Вино есть питие не монашеское, отвечал он.

35. Сказал авва Пимен: душа ничем так не смиряется, как если кто будет воздержным в пище.

36. Сказал еще: если человек будет помнить изречение Писания: от словес своих оправдишися, и от словес своих осудишься (Матф. 12, 37), то решится лучше молчать.

37. Еще сказал старец: брат спросил авву Памво: хорошо ли хвалить ближнего? Памво отвечал: хорошо, но лучше молчать.

38. Брат спросил авву Пимена: как нужно жить в киновии?[12] Старец отвечал: живущий в киновии должен всех братьев считать за одного, и хранить уста и очи. И таким образом он может быть спокойным.

39. Авва Пимен сказал: как дым выгоняет пчел, и тогда вынимается сладость их делания; так и плотское наслаждение изгоняет из души страх Божий и разрушает всякое доброе ее делание.