Древний рим — история и повседневность

В принципе земля - достояние общины, связывающее людей, ее обрабатывающих, в единый коллектив. Нормой его существования является солидарность граждан - обязательная взаимопомощь при стихийных бедствиях, общность культа, общинное имущество, в торжественные моменты совместные трапезы. Этот строй жизни был задан объективно, скудостью производительных сил, и потому консервативная мораль, благоговейное уважение к заветам предков, восприятие родной истории как энциклопедии общинных добродетелей были не реакционной утопией, а залогом выживания полисного мира в целом и Рима в первую очередь, так как здесь связь народа с землей была еще крепче и еще универсальнее, чем в Греции.

Но в той мере, в какой полис существовал во времени, он не мог не меняться, не расти, не набирать сил. Развитие же и усиление его выражалось преимущественно не в хозяйствовании на земле, консервативном по своей природе, а в развитии ремесла, то есть в создании значительных групп населения, малосвязанных или вовсе несвязанных с землей, то есть продающих свои изделия, то есть создающих и неуклонно расширяющих денежное обращение, рынки, все более далекие и широкие торговые связи, поощряющих все более далекие завоевательные походы, которые бы приносили городу сокровища и все новые доходы. Такое развитие было столь же объективно задано гражданской общине, как ее консерватизм, и потому стремление к обогащению представлялось римлянам столь же естественным, столь же соответствующим интересам города, как и сохранение заветов предков. Уже знакомый нам Марк Порций Катон не только восхвалял земледелие и отстаивал всегда и всюду самые консервативные взгляды, но и утверждал, что "мы все стремимся иметь больше"[36], выжимал максимум денег из своего имения, а подчас и шел на весьма нечистоплотные махинации.

Деньги приносили комфорт, создавали досуг, способствовали росту образованности. Рядом с объективно заданной идеологией примитивного крестьянского консерватизма возникала, жила и крепла столь же объективно заданная идеология развития, материального и духовного изобилия - идеология культуры.

"Пусть другие поют старину, я счастлив родиться Ныне, и мне по душе время, в котором живу! Не потому, что земля щедрей на ленивое злато, Не потому, что моря пурпуром пышным дарят, Не потому, что мраморы гор поддаются железу, Не потому, что из волн крепкий возвысился мол, - А потому, что народ обходительным стал и негрубым, И потому, что ему ведом уход за собой"[37].

Оба описанных процесса разворачивались во времени и образовывали не только общий облик Рима, но и его историю. Аграрная основа гражданской общины и ее ремесленное товарно-денежное развитие сосуществовали всегда, но в архаический период жизни республики, в V-IV вв. до н.э., первая была определяющей, а второе лишь дополняло ее. Между серединой III и серединой II в. до н.э. положение меняется в корне. В результате серии победоносных войн Рим становится хозяином всего Средиземноморья. В город устремляются потоки золота, драгоценностей, рабов. Ремесленное производство растет и изощряется; крестьяне массами бросают землю и уходят в Рим, где жить стало легче и веселее; за счет пришлых и жителей покоренных полисов увеличивается число граждан Рима, превращая его из замкнутой общины в мировой центр; город украшается храмами, общественными зданиями, театрами, распространяются литература и образованность - казалось, и вправду "народ обходительным стал и негрубым", прогресс победил отсталость.

Но вот удивительное дело: сами римляне чем дальше, тем решительнее рассматривали это столетие как катастрофу, как резкий поворот к худшему, как источник кризиса и нравственного распада общества.

"Непосильным бременем оказались для римлян досуг и богатство, в иных обстоятельствах желанные. Сперва развилась жажда денег, за нею - жажда власти, и обе стали как бы общим корнем всех бедствий... Зараза расползлась, точно чума, народ переменился в целом, и римская власть из самой справедливой и самой лучшей превратилась в жестокую и нестерпимую"[38].