Древний рим — история и повседневность

Имелась упорная, причем явно шедшая снизу тенденция к тому, чтобы мужчины и женщины мылись в банях одновременно и совместно. Адриан специальным указом "разделил бани на мужские и женские"[95], но не прошло и полувека, как Марку Аврелию понадобилось снова "уничтожать совместные бани"[96], которые, следовательно, возродились немедленно после первого запрещения. Последний раз пытался настоять на их ликвидации еще полувеком позже Александр Север. Отсутствие позднейших свидетельств говорит, скорее всего, не об устранении самого явления, а о том, что с 30-х гг. Ill в. императорам было уже не до того. Что из этого совместного купания получалось, видно из некоторых эпиграмм Марциала[97]. В термах с их ежечасно сменявшимся многотысячным, бездельным, падким на легкие радости населением особенно ясно выступала деструктуризация этого жестко структурного по своей природе общества[98].

29-31. Термы Каракаллы в Риме. 211-217 гг.

32, 33, 35. 37, 44 Термы Каракаллы

34. Термы в Лютеции (ныне Париж). II в

38. Руины императорских терм в городе Августа Тревиров (ныне Трир в ФРГ).  Ок. 300 г.

36. Аподитерий в Форумных термах в Геркулануме

41. Пригородные термы в Геркулануме

Развитие водоснабжения в Риме, таким образом, предстает перед нами как частное, повседневное проявление общей закономерности. В этой области особенно ясно видно, как патриархальная бедность и "нравы предков" уступают место прогрессу, цивилизации, как накопление избыточных средств общины нарушает ее традиционную структуру, как специфически общинные формы жизни тиражируются в тысячах копий по всему римско-средиземноморскому миру, утрачивая свой исконный, корневой, чисто местный (и тем самым собственно общинный) смысл. Разобранные выше особенности римского водоснабжения иллюстрируют эту эволюцию и объясняются ею. При более внимательном взгляде, однако, в нем обнаруживаются и совсем иные черты, которые противоречат указанной закономерности, остаются в ее пределах непонятными и загадочными и требуют, следовательно, какого-то другого объяснения.

Бичом римского водоснабжения всегда была кража воды. Основной наш источник - книга Юлия Фронтина "О водопроводах города Рима"[99], - содержит бесконечные жалобы по этому поводу. А ведь в той же книге говорится, что ко времени ее написания, то есть к принципату Нервы (96-98 гг.), все граждане Рима были обеспечены водой. Кто же крал и, главное, зачем? И как вообще могли существовать кражи при фантастическом изобилии воды? При том же крайнем изобилии чем можно объяснить упорное ограничение воды, подаваемой в частные дома? Включение домов в систему городского водоснабжения производилось в Риме отнюдь не автоматически, а в виде привилегии данному домовладельцу, каждый раз по особому разрешению. Если воды с избытком хватало и она в принципе могла подаваться в дома, то зачем сохранялся и даже рос уличный водоразбор? В Москве в 1925 г. было 324 уличных водоразбора, в Риме в 98 г. н.э. - 591, хотя воды здесь было больше, а населения вдвое меньше. Почему таким благополучным, полностью обеспеченным и, в сущности, второстепенным участком коммунального хозяйства города, как бытовое водоснабжение, в Риме ведали высшие магистраты?

Полной загадкой представляется крайнее - хочется сказать: демонстративное - техническое несовершенство водопроводной сети Рима, резко контрастирующее с высоким инженерным уровнем акведуков. Каждый из семи главных водопроводов, в конце I в. н.э. подававших в Рим воду, соединялся своей особой системой проложенных под землей труб со своими же разбросанными по городу водораспределительными сооружениями, так называемыми сastellum'ами, которых всего было 247, от 14-ти до 92-х на каждый водопровод. От каждого castellum'a к разным центрам потребления воды в свою очередь шли не сообщавшиеся между собой линии подземных труб. В итоге под улицами города перекрещивались, сталкивались, разбегались 988 независимых друг от друга водопроводных сетей! Надо ли удивляться, что вероятность аварий на линиях была очень высока, а обнаружить аварию было головоломно трудно, что для обслуживания и эксплуатации требовался штат в 700 человек, и стоило все это очень дорого. Римляне тем не менее упорно держались за эту явно нерациональную систему. Очевидно, она покоилась для них на каких-то основаниях, более важных, чем экономия средств или удобство эксплуатации.