Древний Рим

После Нерона пришла череда так называемых «солдатских императоров»… К власти последовательно, почти с кинемато-графической быстротой, приходят три императора, которых назначают легионеры римских армий. Первым был в 68–69 гг. н. э. Гальба (Сервий Сульпиций). Он происходил из знатной семьи и пользовался авторитетом у императоров Августа, Тиберия, Гая и Клавдия. Все эти годы, находясь на службе, он выполнял должности консула, проконсула, наместника и главнокомандующего в Аквитании, Нижней Германии, Африке и Испании. Он столь успешно справлялся со своими обязанностями в Африке, что Нерон поручил ему наместничество в Испании. Везде он проявлял строгость и известную справедливость, насколько можно таковую ожидать от правителя и военного руководителя. Вел он спартанский образ жизни, нередко был жесток. В 68 году против Нерона восстал Виндекс, бывший наместником в Центральной Галлии. Он и предложил трон императора Гальбе. Тот все колебался. Командир когорты его личной охраны Тит Виний (Тацит назвал его отвратительнейшим среди смертных) заявил: «Какие еще тут совещания, Гальба! Ведь, размышляя, сохранить ли нам верность Нерону, мы уже ему неверны! А если Нерон нам отныне враг, нельзя упускать дружбу Виндекса». Однако лучшие легионы Рима в Германии во главе с Вергинием Руфом разбили галльских мятежников, при этом Виндекс, потеряв 20 тысяч убитыми, покончил с собой. Однако интриги при дворе продолжались, в результате чего Гальбу провозгласили императором преторианцы. Тут уместно вспомнить выражение: «Свита делает императора».

Однако Гальба был уж стар (73 года), за его спиной действовал второй префект – Нимфидий Сабин, человек низкого происхождения и еще более низких нравов. Он предполагал, что жизнь Гальбы будет недолгой, рассчитывая перехватить у него в скором будущем всю власть и стать императором. Он пообещал солдатам огромные деньги. «Росту славы и могущества Нимфидия способствовал и сенат, который дал ему звание «благодетеля», собирался ежедневно у дверей его дома и предоставил право предлагать и утверждать всякое сенатское решение, и это завело его еще дальше по пути дерзости и своеволия, так что очень скоро он сделался не только ненавистен, но и страшен даже для тех, кто перед ним пресмыкался» (Плутарх). Путь императора в Рим сопровождался убийствами. Гальба избавлялся от соперников (наместника в Африке – Макра), иных из них убивали из угодничества или по тайному распоряжению (наместник в Германии – Фонтей Капитон). На пути к Риму кортеж императора окружили матросы, которых еще Нерон свел в отдельный легион и объявил солдатами. Они стали требовать от Гальбы подтверждения их статуса, иные даже обнажили мечи. Но против них бросили конницу и, усмирив легион, казнили каждого десятого (это наказание было предусмотрено с древности). Теперь старикашка Гальба всем внушал страх и трепет. Попытки Нимфидия подбить преторианцев на новый бунт закончились тем, что воины убили его. Труп вытащат на открытое место и, поставив вокруг ограду, предоставят желающим право любоваться зрелищем.

К разочарованию тех, кто возвел его на трон, воцарение Гальбы не принесло им ожидаемых бенефиций и наград. И тут сказались некоторые личные качества правителя. Он оказался не очень-то умелым управителем. «По общему мнению, – скажет Тацит, – у него были задатки правителя. Но правителем он так и не стал». Кроме того, Гальба был откровенно прижимист и скуп. Возможно, эта политика и могла считаться разумной после эпохи безудержных трат Нерона, но римское войско и плебс привыкли к щедрым дарам и наградам. Гальба, сменив офицеров преторианской стражи своими протеже, отказался выплатить им те премии, что были обещаны от его имени. А ведь они и привели его к власти. Он набирал солдат, не платя им денег. При этом даже хвастливо заявлял: «Я солдат набираю, а не покупаю». В итоге вспыхнули беспорядки среди преторианцев.

Легионер и легат из провинции