Древний Рим

Римская армия все более превращалась в войско, которое ничем не отличалось от варваров. Всё с большим трудом удавалось поддерживать в нем дисциплину и смирять его грабительские порывы и корыстные инстинкты. Дельбрюк пишет, ссылаясь на Прокопия Кесарийского, писавшего в духе Геродота или Полибия: «Прокопий восхваляет в качестве чуда и необычайной заслуги Велизария то обстоятельство, что римляне вошли в Карфаген в полном порядке, «в то время как обычно римские войска никогда не входили спокойно в собственный город, даже тогда, когда их было всего только 500 человек». Но это же самое войско после захвата лагеря вандалов настолько забывает дисциплину и так беспутно своевольничает, потеряв страх перед своим полководцем, что Прокопий принужден опасаться, как бы при наступлении неприятеля не погибло целиком все войско». Так же своевольно, недисциплинированно и непокорно вели себя впоследствии и другие. Велизарий, вследствие недисциплинированности своих войск, дрожал за Неаполь, а военачальник Нарсес вынужден после своей победы раньше всего отослать домой лангобардские вспомогательные войска. Иначе говоря, даже полководцы часто стали опасаться своих войск более, чем чужих.

Император Проб

Что ж, Рим пожинал плоды его безумной милитаризации… С каждым новым цезарем он все более попадал в зависимость от военных. Уже при Августе и его преемниках армии в центральных областях Рима фактически не было, а главные легионы стали концентрироваться в основном в провинциях (Испания, Египет, Рейн, Иудея). Будучи вдали от столицы, легионеры самостоятельно подбирали себе командиров, затем подбивая их на захват императорской власти. Именно так они и привели к власти ряд императоров (Гальбу, Вителлия, Веспасиана). Огромную силу забрали преторианцы. Например, в 193 г. префект преторианцев организовал убийство императора Коммода в пользу Пертинакса, а через три месяца все тот же Лет убил и самого Пертинакса. Такая же история случилась и с императором Пробом (276–282 гг. н. э.). Армия провозгласила его императором, когда он потребовал этого назначения. Другая часть солдат желала другого, но в конце концов прикончила фаворита. Сенат в Риме, естественно, подтвердил его полномочия. Несмотря на то что это был сильный и умелый воин (9 вражеских вождей преклонили перед ним колена и 19 тысяч германцев были включены в римскую армию), несмотря на его победы на Западе и Востоке, дело кончилось тем, что он вынужден был искать спасения от собственных солдат. Причина его гибели не ясна (говорили, он заявил, что армии вскоре и вовсе не понадобятся), но факт остается фактом: его убили свои. Римские вояки открыли одну из самых позорнейших страниц Рима – откровенную продажу империи «с аукциона».

Мы уже не говорим о том, что и сами императоры часто становились первыми (или последними) жертвами этих же самых приближенных, которые, в случае серьезного недовольства поведением своего вождя, могли просто-напросто его убить. И таких случаев мы знаем немало в римской истории. Правда, возможно, в том был и некий урок правителям. Он вынуждал их не очень возноситься над окружением, особенно над преторианцами (гвардией императора). Философ Т. И. Ойзерман как-то даже заметил: «Древние римляне преподали человечеству поучительнейший и, увы, невостребованный урок: они постоянно умерщвляли тиранов, взбиравшихся на императорский трон». Хотя русские (если вспомнить историю убийств и переворотов) небезуспешно следовали римским урокам…

Сцена убийства с античного рельефа

Ну и, конечно, сами войны: они собирали страшную жатву. После них вокруг оставались разоренные города, вытоптанные пустые поля, сожженные хижины и горы трупов. Фабиан Папирий говорит в «Спорных вопросах» у Сенеки-отца: «Вот выстроенные в боевом порядке войска, где нередко сограждане и даже кровные родственники готовы сразиться между собой, и холмы со всех сторон покрываются всадниками, а затем вся местность устилается искалеченными телами, множеством распростертых трупов или наполняется грабителями мертвецов. Спрашивается, какая же причина внушает человеку неистовство совершать злодеяния против человека? Ведь даже дикие звери не ведут между собой войн; но если бы даже они их вели, все равно войны не приличествовали бы людям… Что может накликать такое бедствие на человеческий род и его участь? Неужели столько убийств творится ради установленных кубками пиршественных столов и блеска золоченых потолков?.. Или разве необходимо порабощение всего света ради того лишь, чтобы не было ни в чем недостатка желудку и прочим плотским вожделениям? Для чего же грабятся эти богатства, как не для того лишь, чтобы оставить их затем детям». Безусловно, воруют, грабят и убивают, чтобы ублажить свою плоть и дать «вечное счастье» детям.