Древний род: Сотый Богомир (СИ)

Я был прав, когда сделал предположение, что это необычный диверсионный или разведывательный отряд. Он один из десятков, если не сотен, таких отрядов, которые с началом боевых действий, должны начать подрыв стабильности внутри страны. Нападения на НП, караваны, перехват курьеров и остальные гадости. Такие отряды, уже сейчас пересекают границы России везде, где это только возможно, а весной, когда, по плану американцев, так как именно они стоят за этим, начнется вторжение, они начнут геноцид, в прямом смысле слова. Отрядам запрещено брать пленных, они должны убивать всех, даже детей, чтобы запугать население и вызвать недовольство властью простых граждан. Для этого в отряды отбирали отморозков со всей Евро-Америки и разными способами переправляли их на территорию России. Конкретно, отряд синего чуба, планировал потрошить караваны на перевале, через который мы шли. Изначально отряд насчитывал под сотню душ, но их планы нарушили случайно встреченные торговцы шерстью, которые, до этого, проходили через 'Медовуху'. Бандеровцы перебили всех в караване, кроме одного охранника, который смог уйти в лес. Гнаться за ним не стали, а зря, этот охранник несколько дней преследовал супостатов и стрелял стелами, которые невозможно было извлечь. Отправка воинов на его поимку, ничего не дала, те, кто оправился на поимку охранника, так и не вернулись, зато выстрелов больше не было. И именно из-за этих стрел, одна из которых попала атаману в плечо, бандеровцы были вынуждены, остановится в 'Медовухе'. Атаманом был тот самый 'чувак', с трупа которого, Степанович забрал прутки серебра, а ранее, Николай освободил его от мучений.

'Слон и Моська', только увидев наконечники стрел, сразу определили хозяина, точнее сказать предположили. Некий Витька Биденко, из ратников и ярый приверженец японского стиля боя. Он еще на Земле пользовался такими наконечниками во время охоты и это мало кому нравилось. Николай, после нескольких перепалок с Витькой, по этому поводу, даже 'отмутузил' его.

- Он, кстати, ушел из ратников, - сообщил Маэстро и, увидев недобрый взгляд, с моей стороны, продолжил по теме. - На побережье моря, в нескольких сотнях километров от Мохова, есть залив, который не видно с воды, там янки оборудовали лагерь и на кораблях переправляют туда войска и диверсионные группы, которые потом расходятся по всему юго-западу России.

Маэстро выложил примерную карту, нарисованную, 'по его просьбе', синим чубом, попутно объясняя, где и что находится. Помимо самой лагеря, в паре километров от него, в болоте, рабы добывали золото.

В моей голове мгновенно созрел примерный план действий, который был гораздо эффективнее, чем молниеносный захват вражеского объекта, на территории России.

В Мохов, - отбившись от нападок местных, принять дары за спасение детей - мы, верховыми, выдвинулись впятером. Пятым, в нашей компании, стал Степанович. Нам предстояла большая работа, и организаторские способности начальника каравана нам понадобятся.

Кибитку и 'поезд' оставили на попечение ковбоев, а жители 'Медовухи', пообещали переправить все наши трофеи в Мохов, где ими займется доверенное лицо Степановича, Паша Примаков.

Заводных лошадей брали только я, Николай и Степанович, по словам здоровяков, 'Шутнику' и 'Медвежонку', многочасовой путь до Мохова, как легкая прогулка по загону. В чем я и убедился, когда, блилиже к Мохову, после многочасовой скачки на рысях, дорогу нам перегородил десяток лиходеев.

Кони здоровяков рванули так, словно допинга наглотались и это с учетом того, что здоровяки, перед выдвижением, облачили их в 'танковую броню', которая, до этого, мирно лежала в кибитке Кузьмы. Маэстро выхвати половинки своей 'палки-убивалки', направил 'Медвежонка' на правый фланг бандитов. Кузьма, со своей 'кувалдой', взял на себя левый фланг. И когда бандиты поняли, что арбалетные болты, не могут остановить не всадников, не их огромных лошадей, было поздно. Богатыри проехались по лиходеям катком, никого не оставив в живых.

Проезжая мимо трупов, мы со Степановичем старались не смотреть на них, особенно на тех, кого коснулся боевой молот Кузьмы. И если 'палка-убивалка' Маэстро оставила после себя разрубленные тела, то молот Кузьмы сделал из тел отбивные.

Собирать трофеи и вообще останавливаться не стали, на это, не было, ни времени не желания. Лишь оставили записку, на теле одного из убитых, для каравана.

После, нам встретился еще один отряд, на это раз представителей власти, которые, получив послание, отправленное голубиной почтой из 'Медовухи' в Мохов, ехали за пленными украинцами. С ними ехал тот самый Витька Биденко, который не стал отрицать, что это его стрелы, проредили вражеский отряд. Выяснять подробности не стали, и я предложил Биденко присоединиться к нам, так как тот отряд, который напал на торговцев, не единственный. Хотел он присоединяться к нам или нет, узнать не удалось. Маэстро просто схватил его лошадь под узды, развернул в обратном направлении и повел в сторону Мохова. К слову сказать, тот даже не сопротивлялся, а лишь вздохнул и принял как должное.