Древний род: Сотый Богомир (СИ)

К этому моменту, интервентов на палубе прибавилось и если, когда я поднялся, их было не больше тридцати, то теперь не меньше сотни. Они не хватались за оружие, не становились в строй, а продолжали напоминать стадо. Но, в руках некоторых из них, появились арбалеты и новоделы, о которых рассказывали освобожденные на прииске и Мигель.

Действие этих новоделов было таким же, как и у вжика, мощный пружинный ударник, бьющий по болту. Но в отличие от первого, новодел янки, не имел направляющей трубки, которая повышала кучность. Вместо нее была обычная ложбинка. На вжике имелся рычажок, похожий на маленькую педаль, для заряжания ногой. У янки такая деталь отсутствовала, и заряжание производилось приставным воротом, как на средневековых арбалетах. По словам Димы Пороховщикова и его коллег, которые уже познакомились с этой штукенцией, под названием 'гром', убойной силы ей не занимать. Так же они упомянули, что на практике, 'гром', ни разу еще не выстреливал больше одного раза, его просто не успевали перезаряжать. Тем не менее, это очень опасное оружие, потому-что с близкого расстояния, оно способно пробить не только деревянный щит, но и приличного качества доспех. Появление 'грома', в руках интервентов, мне не нравилось, уж очень мне не хотелось, чтобы в моей команде появились потери.

Капитан, ставший питом, с гусиным - или утиным - носом, после воздействия ковчега, шел и ругался до тех пор, пока на его пути не оказался Кузьма, с поднятым забралом. Капитан тут же заткнулся, но всего лишь для того, что бы набрать в легкие воздуха и заорать снова. Что он там орал, глядя на Кузьму снизу вверх, я не понимал, а кузнец продолжал стоять, как статуя, и никак не реагировал на слова 'гуся'. И когда все заняли свои места - здоровяки посередине, я и Николай за ними, а ратники на флангах - я тихо сказал Кузьме.

- Гуся берем живым - и крикнул, пока гусь, слышавший мой голос, не сообразил, что я говорю на русском - К БОЮ.

По этой команде все вздели щиты, лучники взялись за луки. Кузьма, прежде чем перекинуть свой щит, схватил 'гуся' прямо за клюв и одним движением, пропуская между собой и Маэстро, отправил его в наши с Николаем 'заботливые' руки. Но перехватить его, мы не успели, гусь буквально пролетел между нами и отправился за борт, прямиком на катер. Дабы 'гусь' не помер, от рук команды Синельникова, я перегнулся через фальшборт и крикнул.

- Язык нужен живым.

После чего поспешил за Кузьмой, который, вместе с Маэстро, своими щитами, принялись 'разрезать' воинство интервентов надвое. Николай - единственный кто в нашей команде не имел щита - только что, не опережал своего друга, махая саблями, как заправский казак, отправляя всех, кто оказывался в зоне досягаемости, туда, откуда не возвращаются. Я делал то же самое, прикрывая Кузьму с тыла и фланга. Ратники, выстроенные шеренгой, заворачивали строй, следуя одним краем за богатырями. Лучники словно 'пулеметы' посылали стрелу за стрелой, выцеливая арбалетчиков и тех, у кого в руках имелся 'гром'.

Я шел за Кузьмой, стараясь не отставать, орудуя топором и щитом, и не упускать никого, а тот, словно грейдер, горнул в стороны и под себя всех кто был на его пути. Маэстро поступал также. Я и Николай, мы никого не щадили, всех отправляли на тот свет. Прошлись здоровяки по упавшим интервентам, мы, для надежности, добавляли саблей или топором. Показался, кто из-за щита, - упал, не упал, кричит с поднятыми руками, пофигу - отправляли его туда же. Времена нынче жестокие и оставлять за спиной того, кто может добавить железа в твой организм, нет уж, увольте. 'Жизнь не рубашка'.

Ратники не отставали и теснили орущих интервентов щитами, не забывая при этом пользоваться своим оружием. Лучники продолжали посылать стрелы во врага, уже не прячась за щиты своих товарищей и не заботясь о безопасности. Американцев хоть и много, но вояки из них никудышные.

Здоровяки дошли до края борта и скинули за борт нескольких янки, не успевших отскочить в сторону. После чего бросили щиты, взялись за оружие и разошлись в стороны. Нас с Николаем это тоже касалось. Ратники, теперь разделяли палубу на две части, от борта до борта. Я и кузнец присоединились к тем, кто давил интервентов к корме, Маэстро и Чуйка, соответственно к носу. Но образовалась одна проблема, ратники, перегородившие палубу, не могли разорвать строй, и дать богатырям показать свою удаль. Маэстро смог решить эту проблему для Чуйки, он его просто перекинул через строй и тот веселился от души. А сам подбирал с палубы что-не-попадя и кидал в интервентов.

На нашей половине, Кузьма решил эту проблему только для себя. Эта громадина, закованная с ног до головы в железо, взяла и сама перепрыгнула через строй щитов. Единоличник короче. И пока я пытался найти хоть какую-нибудь лазейку, чтобы последовать его примеру, бой - на палубе корабля - был закончен, интервенты, все как один, упали на колени и подняли руки. Я сплюнул с досады и вернулся к командованию 'ватагой'.