Древний род: Сотый Богомир (СИ)

И Богомир не стал этого дожидаться, а поделился с нами своими мыслями. И мысли эти были, мягко говоря, в духе сильнейшего богатыря России. То есть, армия придет, но только поздней весной, так как весь остаток зимы она будет добираться до столицы. С Украинской границы, как и ожидалось, войска снимать никто не будет. А раз так, то и спасать их придется нам, вместе с родней, моховским ополчением и ратниками, которые, с недавних пор, нас побаиваются. Как мы будем это делать, Богомир не уточнил, мол, 'голова не только для того чтобы шапку носить'. В общем, будем действовать как Николай, 'нашел врага, надавай ему по жбану'.

Перед тем как дать согласие, я выставил условие, чтобы Богомир помог Степановичу привести в жизнь задуманное богатырями. Услышав подробности нашей идеи, Богомир ее одобрил, но тоже на условиях. И его условия, нам тоже пришлись по душе, и было решено, что братству богатырей быть.

Покой нам даже не снится.

Три дня мы пробыли в Мохове. Первый день мы спали как сурки, после утомительной беседы, второй был посвящен знакомству с родом, от которого меня чуть ли не тошнило. Подумать только, с утра до вечера, с перерывами на обет и ужин, я вникал в родословную каждой ветви. Но после пятого или шестого представителя, я на это плюнул и просто слушал. Запомнить сотню своих, а тем более их предков, нереально. А когда все это, наконец, закончилось, был долгий разговор с отцом, который затянулся за полночь.

На этот раз он говорил со мной без утайки и даже отвечал на те вопросы, которые я не задавал. Все, что связанно с родом, с ковчегами, с богатырями, Богомиром-Салахмиром, политической обстановки в новом мире и еще много чего, он не скрывал. Но когда зашел разговор о 'настоящей' истории человечества, я был поражен тем, с какой легкостью менялся ее вектор.

Это же надо было так умудриться, чтобы стереть из памяти людей не только города, но и целые страны, а на их место вписать несуществующие. Но все это было проделано Салахмиром лишь с одной целью, чтобы стереть из памяти правящие династии, на основе которых, он и проводил эксперименты по выведению меня, Николая, Маэстро и Кузьмы.

Третий день был посвящен подготовке к походу и продумывания обороны перевалов, с учетом появившегося подкрепления, в лице родни. Но без дополнительной информации, оставили тот же план, который был придуман нами и Валерой Строгачевым, ранее. По крайней мере, до того момента, пока не прибудем к подножью перевала, где уже находится все ополчение и гарнизон Мохова, не считая откликнувшихся поселений со всей округи.

Добровольцы продолжали приходить в Мохов постоянно, большими и малыми отрядами, как из известных нам деревень, так и неизвестных. А следом за ними шли обозы с фуражом и провизией. Все прекрасно понимали, что война вот-вот начнется и Мохов, будь он трижды богатейшим городом, не сможет долгое время кормить все увеличивающееся количество народа. А к вечеру третьего дня, пришла дружина из Подгорного, в несколько сотен и караван их был не меньше того, с которым сюда прибыли богатыри.

Ввиду сложившейся ситуации, когда все поселения остались практически без защитников, появилась опасность грабежа бандами лихих людей. Богомир отправил голубя в столицу с просьбой, которая звучала примерно так.

'Если, в ближайшее время, в районе Мохова и перевала через Каменные горы, не появятся отряды охотников за головами, в общем количестве хотя бы в пятьсот единиц, то все кто этому не способствовал, будут жить отдельно от своих яиц'.

И когда, на утро четвертого дня, мы выдвинулись на запад, нас было почти тысяча, а обоз фуражиров, растянулся почти на километр. В общем, сила собралась не маленькая, но вот общий уровень ее подготовки, оставлял желать лучшего. Поэтому, по прибытию в лагерь моховцев у южного перевала, и ополчение и гарнизон были поделены между родичами, военная подготовка которых была гораздо выше среднего. Общее руководство Валера передал моему отцу, а сам был определен в разведку, вместе с двумя десятками ратников, которые давеча наблюдали за тем, как богатыри расправились с американскими интервентами. С самими ратниками, Богомир провел беседу. Уж не знаю как, уговорами или чарами, но они перестали нас чураться.