Древний свиток кочевников

Итак, решение было принято, дозволение хана проследовать через его территории и конвой из пяти всадников получены, провизия закуплена. (Правда за разрешение и конвой мне пришлось отдать последний из коллекционных пистолетов Гриффина, а за провизию заплатить почти все имеющееся в наличие золото, так что я очень надеюсь, что в будущем нас будет вести лишь Господь Бог и Удача). Отпраздновав вдвоем с Дугласом Рождество, второе по счету за эту экспедицию, и навестив могилу бедняги Гибсона, мы выступили в поход.

Оказалось, что время для продолжения экспедиции выбрано нами очень удачно – погода стояла мягкая и совершенно отличная от той изнуряющей жары, что обычна для этих мест почти в течение всего остального года. За десять дней мы оставили за спиной триста пятьдесят миль, миновали Самарканд и дошли до города Ташкента. Этот большой торговый город заслуживает отдельного внимания. Ещё до недавнего времени он находился под властью Бухары, однако в силу её упадка обрел определенную свободу в управлении. Впрочем, пока благоприятствовала погода, мы не могли позволить себе длительную остановку, и в описании города я позволю себе ограничится приложением к отчету путевых заметок лейтенанта Дугласа, который ведет их на протяжении всего путешествия, изрядно удобряя научными терминами и точными географическими координатами, которые исчисляет с помощью прибора Хадли.

Меж тем, по выходу из Ташкента, мы взяли курс уже строго на норд-ост, надеясь недели за три достичь моря, описанного в своих трудах господином Страленбергом. Кочующие на берегах этого моря казахские и джунгарские племена называют его Балхаш-Нор. Там я надеялся достичь уже западных владений маньчжурского императора и встретиться с его армией.

Через неделю мы достигли города Талас, где столкнулись с совершенно неожиданными трудностями. Как выяснилось, Талас относится уже к юрисдикции Кокандского хана и старший нашего конвоя, угрюмый человек по имени Мирза наотрез отказался заходить в город и сопровождать нас далее. Никакие уговоры и посулы не смогли заставить его ослушаться приказа своего правителя. Единственное, на что он согласился, это помочь нам найти проводника и охрану. По счастью на дороге нам встретился пожилой кочевник по имени Куткен, который немного знал язык бухарцев и вместе со своим сыном вызвался проводить нас к границам джунгарских земель. За услугу свою он заставил меня заплатить все оставшиеся монеты, так как по его словам у моря было очень неспокойно, а зимняя дорога неимоверно тяжела. Кроме этого наш новый проводник принудил меня поменять прекрасного арабского жеребца, подаренного хивинским ханом, на пару верблюдов, с его слов гораздо более пригодных для путешествия по зимней пустыне. Животные эти коренным образом отличались от ранее мною виденных представителей данного рода, так как оказались совсем невелики ростом и чрезвычайно мохнаты.

Как бы то ни было, 20 января 1757 года, обогнув стороной Талас, чтобы не иметь разговоров с местными чиновниками, я и лейтенант Дуглас в сопровождении всего лишь пары диких кочевников продолжили выполнение своей миссии. Особую трудность представляло то, что лейтенант едва мог общаться с нашим проводником, мне же их язык и вовсе оказался недоступным.

Ко всем нашим несчастиям испортилась погода. Теперь мы передвигались по голой пустыне, порывы зимнего ветра достигали порой неимоверной скорости, буквально валя с ног все живое. И лишь наши верблюды безропотно продолжали путь. Я благодарил Бога, что Мирза еще в Бухаре уговорил нас закупить очень теплые халаты, которые только и спасали от холода и снежных бурь. Хорошо, если в день нам удавалось пройти пятнадцать-двадцать миль, некоторые же переходы были и того короче. Но, несмотря ни на что, преодолев все немыслимые трудности, полуобмороженные и оставшиеся почти без провизии, к концу февраля мы достигли, наконец, высоких берегов залива Сарышаган – южной оконечности огромного озера Балхаш-Нора.

Тут сочту уместным привести небольшую справку о политическом положении края, где мы оказались. Сведения эти частично почерпнуты из бесед с различными образованными людьми, которых довелось встретить во время долгого пути из Бухары, а в большей мере из разговоров лейтенанта Дугласа с Куткеном, прожившим насыщенную жизнь и, несомненно, много чего повидавшем на своем веку.