Древний Восток

Нагрузил его всем, что имел,
Нагрузил его всем, что имел серебра я,
Нагрузил его всем, что имел я злата.
Нагрузил его всем, что имел живой я твари,
Поднял на корабль всю семью и род мой,
Скот поля, зверей поля, всех мастеров я поднял.
Срок мой Шамаш[50]

определил мне:«Сумрак утром, перед ночью прольёт погибельный ливень, —
Взойди на корабль твой и дверь затвори ты».
За закрытие судна кормчему Пузур-Амурри
Я отдал чертог и его богатства.
Едва занялось сияние утра,
От основания небес поднялася Чёрная туча.
Адад[51] гремит в её середине,
Шуллат и Ханиш^[52] идут перед нею,
Идут гонцы горой и равниной.
Мачту Иррагаль[53] вырывает,
Нинурта[54] прорывает гати
Подняли факелы Ануннаки
От их сиянья земля озарилась.
Адада ярость небес достигает,
Что было светлым, во тьму обратилось.
Земля, как чаша, черпает воду.
Первый день бушует буря,
Быстро налетела, водой заливая,
Словно войною людей постигла.
Те не видят друг друга больше,
И с небес не узнать человеков.
Боги потопа устрашились,
Поднялись, удалились на небо Ану,
Свернулись, как псы, растянулись снаружи…
Ходит ветер шесть дней и ночей,
Потоп и буря покрывают землю,
При наступленьи дня седьмого
Буря и потоп войну прекратили,
Те, что сражались, подобно войску.
Утих ураган, успокоилось море, потоп прекратился.
Я взглянул на море, — тишь настала,
И всё человечество стало глиной!
Я открыл окно — свет упал на лицо мне,
Я пал на колени, сел и заплакал;
По лицу моему побежали слёзы.
Я взглянул На море во все пределы —
В двенадцати милях поднялася область.
У горы Нисир корабль остановился.
Гора Нисир корабль удержала, не дала качаться.
Один день, два дня держит корабль гора Нисир, не даёт качаться,
Три дня, четыре дня держит корабль гора Нисир, не даёт качаться.
Пять и шесть держит корабль гора Нисир, не даёт качаться.
При наступленьи седьмого дня
Вынес я голубя и отпустил я:
Пустился голубь и назад вернулся —
Не было места, прилетел обратно.
Вынес ласточку и отпустил я:
Пустилась ласточка и назад вернулась —
Не было места, прилетела обратно.
Вынес ворона и отпустил я:
Пустился ворон, спад воды увидел,
Не вернулся: каркает, ест и гадит.

Умилостивленные жертвами Ут-Напишти и раскаиваясь в содеянном, боги решили сохранить жизнь спасшемуся герою; но, чтобы не нарушить своей клятвы — истребить всех смертных, — они даровали ему бессмертие и причислили к богам.

«Кто же из богов совершит то же самое для тебя?» — говорит Ут-Напишти и предлагает Гильгамешу одолеть хотя бы сон — может быть, тогда он одолеет и смерть. Но человеческая природа берёт своё, и утомлённый походом Гильгамеш сидя засыпает тяжёлым сном. Наконец, Ут-Напишти открывает ему, что, нырнув на дно океана, Гильгамеш сможет найти растение, дающее, правда, не вечную жизнь, но постоянную молодость.