Древний Восток и Азия

Политические идеалы влиятельной части городской верхушки нашли отражение в труде Филострата «Жизнеописание Аполлония Тианского». Автор выступил в нем сторонником сохранения и укрепления полисной организации. Он ратует за активных граждан. Только такая активность сможет обеспечить долговременный мир и спокойствие в государстве. Дело в конце концов не в характере, названии или государственном устройстве. Филострат говорит словами Аполлония: «Меня не заботит ни одно государственное устройство, ибо я живу под властью богов. Но я не хотел бы, чтобы человеческое стадо погибло из-за отсутствия справедливого и мудрого пастыря. Подобно тому как один, выдающийся добродетелью, преобразовывает демократию так, что она кажется режимом власти одного наилучшего мужа, подобно этому власть одного, целиком направленная на пользу государства, – демократия». Заметим и подчеркнем, что подобное определение демократии дается Филостратом во времена Империи. Идеал автора, который жил во времена очень далекие от нашей эпохи, – империя, основанная на городской автономии. Обращаясь к правителю, Филострат говорит: «Царствование – величайшее из человеческих дел; научить этому нельзя… Богатство цени не спрятанное в сокровищнице (ибо чем же оно лучше свезенного песка?) и не приносимое людьми, оплакивающими уплату податей, ибо обманчиво золото и черно, если его приносят слезы. Ты бы воспользовался золотом лучше, чем другие цари, помогая нуждающимся, а имеющим много сохраняя (их богатство) в неприкосновенности. Опасайся позволять себе все, что ты захочешь; пользуйся этой возможностью как можно умереннее. Не срезай самые высокие и выдающиеся колосья (ибо неверны слова Аристотеля), но лучше удаляй зависть, как сорняки с поля… Закон, о царь, пусть и тобою управляет… Ныне же делай то, что приличествует власти, дабы подданные не сочли тебя лентяем». Верный способ управления – единомыслие сторон.

Знатная аравитянка из Багдада

Среди правительниц Сирии красотой и умом выделялась царица Пальмиры Зенобия (Бат-Заббаи). Ее облик можно видеть на древних монетах. «Матовая, смуглая кожа и черные поразительной красоты глаза, взгляд живой с божественным блеском. Она одевалась в роскошные одежды, умела носить военные доспехи и оружие». Сирийская Жанна д,Арк была образованной женщиной, ученицей знаменитого философа-сирийца Кассия Лонгина из Эмессы. Зенобия ненавидела римлян, погубивших ее мужа. Став регентшей, она бросила вызов Риму. Ее армия овладела Сирией, Палестиной и Египтом. Она образовала империю, и та существовала два года. То был эскиз ранневизантийской, раннеисламской державы. Эта язычница проявляла исключительную терпимость к христианским подданным, позволив епископу Павлу Самосатскому, еретику в глазах Рима, стать первым человеком в Антиохии. «В Риме епископа еще могли вывести на растерзание львам, а в Антиохии Павел уже чувствовал себя носителем официально санкционированной власти». Увы, но в 271 г. н.э. войска Зенобии потерпели поражение под Антиохией, а затем и под Эмессой. Попытки привлечь на свою сторону Иран в качестве союзника ни к чему не привели. Отважную женщину схватили, доставили в лагерь императора Аврелиана, где заковали в золотые цепи. По римским правилам пленницу провели по улицам Рима, но, отдавая дань ее мужеству, решили сохранить ей жизнь.

Женщина, спрятанная от посторонних глаз

Жизнь женщин Востока, которым посвящены восхитительные строки влюбленных, «паломников дома Любви», если быть до конца откровенным, отнюдь не так прекрасна, как это можно себе представить по стихотворным посланиям. Образы Хафиза, Саади, Джами, Фирдоуси пленяют наше воображение и ласкают слух. И хотя уста их слаще ягод, а взор пьянит почище крепких вин, жизнь дев Востока довольно скучна, уныла и однообразна. Возможно, эти женщины и великолепны в любви. Однако где бы вы ни видели женщин Востока, те обычно выглядят как загробные тени. Они молчаливы и незаметны. Мужчина, заполучив даму, тут же прячет ее в покоях: скупец, желающий в одиночестве созерцать доставшуюся ему драгоценность, вкушая по ягодке в неделю с этой сочнейшей виноградной грозди… Но время идет – и виноград засох…

Упрятали Лубну в палатках узорных,
Немало ее охраняет дозорных…