Древо исчезающих времен

Павел на мгновение растерялся, он не был готов к несанкционированному штурму лаборатории, но колебался недолго, чутко ощущая напряжение партнера.

– Идем. Что у вас есть, кроме фонаря?

– «Универсал» и батарея спецснаряжения, как и положено разведчику. У вас в поясе такая же. Я пойду первым, прикрывайте тылы и следите за каждым моим жестом. Вполне возможно, что придется драпать без оглядки. Хронопена – очень скверная штука, и если она прорвется в тоннель…

Марич, не обращая внимания на высветившуюся в воздухе очередь алых букв: «Вход запрещен! Опасно для жизни!», включил фонарь и полез вниз.

Павел кинул взгляд на сияющую гору Ствола, скрепя сердце шагнул на ступеньку из черного базилита и услышал чей-то шепот:

– Вам что, жить надоело?

– Кто это сказал? – негромко, но резко спросил Павел. – Что за шутки?

Эфир притих, потом из шелестящего фона выплыл голос дежурного по зоне:

– Что вы имеете в виду, инспектор?

Павел хмыкнул, представляя, как ухмыляется сейчас неведомый шутник.

– Все в порядке, проверка связи.

Шепот больше не возобновлялся.

Метров сорок они преодолели без труда: здесь уже поработали роботы, подрасчистили завалы и выровняли пол, но потом ход сузился из-за вспучившихся стен, потолок прогнулся так, что местами приходилось чуть ли не вставать на четвереньки. И наконец дорогу преградила металлическая на вид стенка с листком обычного пласт-папира: «Впереди опасная зона! Кто пойдет дальше – тот кретин!»

Марич рассмеялся, сорвал листок, скомкал и выбросил. Оглянулся. Лицо у него было какое-то заостренное, веселое и злое одновременно.

– Дальше действительно опасная зона, опасная прежде всего неизвестными хроноэффектами. До сих пор удивляюсь, как я ее преодолел, когда выбирался из бункера. Кстати, до него всего метров триста. Но я недаром взял «универсал». – Марич снял с пояса пистолет. – Я выяснил у знакомых физиков, что хронопена боится энергоразряда. Сейчас проверим их гипотезы практически.

Павел молчал. Он не был трусом, но рисковать любил с открытыми глазами, рассчитав последствия рискованного шага и собрав максимальную информацию о препятствии. В данном случае он оказался в глупом положении, с самого начала поддавшись энергичной уверенности инженера в правильности своих действий.

Марич посчитал молчание соучастника за согласие и разблокировал дверь. Казавшаяся металлической перегородка исчезла, оставив вместо себя пылающую алую надпись: «Стой! Опасно для жизни! Проход запрещен!» За перегородкой шел узкий тоннель, одетый в броневой каркас, весь оплетенный паутиной, так что уже в десятке метров все тонуло в белесом туманном мерцании.

Инженер поднял пистолет, проговорил: «Оплели тут все, паршивцы, пройти невозможно!» – и выстрелил. Сверкнуло фиолетово-голубое пламя разряда, и в то же мгновение тоннель изогнулся как живой, в грудь шибануло раскаленным ветром. Павла подхватила неведомая сила и с размаху шмякнула обо что-то упруго-неподатливое…

Когда он очнулся, то увидел, что сидит на холме, прислоненный к глыбе гранита, а рядом – Марич с искаженным лицом. Инженер заметил движение инспектора и улыбнулся криво, словно извиняясь.

– Что случилось? – спросил Павел, сглатывая горькую слюну. – Как я здесь оказался?

– Вышел сам. Разве не помнишь?

– Абсолютно!

Павел с некоторым трудом встал, ожидая болезненных ощущений, но их не было, только ноги казались ватными. Сзади, за глыбой камня, в земле чернело отверстие… нет, не отверстие – матово-черный диск с идеально ровной поверхностью.

– Что это?

– Это? – Марич усмехнулся. – Спросишь завтра у Златкова. Когда мы раковым манером выползли оттуда, эта черная штуковина поднялась из двери, как вода. По-моему, в бункер нам пройти не удастся.

– Кто говорит о бункере? – раздался в наушниках голос диспетчера ночной смены контроля. – Вы, двое у лаборатории, скоро прекратите нервировать спасателей? Что там у вас произошло? В вашем районе возрос радиационный фон.

– Возвращаемся, – буркнул Марич и встал. – Пошли, инспектор, а то эти поспешаи кинутся спасать нас. Не повезло сегодня – повезет завтра. А ты парень ничего, сдержанный. Видел же я, что хочешь остановить, но не остановил. Знаешь, когда я выстрелил, кто-то мне так внятно и громко сказал: «Дурак!» Не ты случайно?

Павел сдержал улыбку, отрицательно качнул головой.

– Я сразу вырубился, начисто.

– Ясно. Да и голос вроде не твой был… Мне почему-то меньше досталось, хотя я стоял впереди, оглядываюсь – ты качаешься, вот-вот упадешь. Я тебя толкаю к выходу, зову, а ты молчишь, только ноги передвигаешь, как сомнамбула. И – не поверишь – вокруг тебя светится ореол. Вышли – он пропал.

– Ничего не помню.

– Ну, Игорь, вы доиграетесь! – не выдержал диспетчер. – Доложу шефу о вас…

– Не пугай, – перебил его Марич. – Все в порядке. Завтра поговорим.

Больше они не разговаривали. Только прощаясь с Павлом, инженер задержал его руку в своей, но так ничего и не сказал. Если бы Павел догадался его спросить, дальнейшие события повернулись бы иначе…