Древо Мира Грез (СИ)

И ведь знала же, что ничего у меня не получится. У меня никогда ничего не получается, я всегда была на вторых ролях. Вроде бы и могла добиться успехов в учебе, и найти великую любовь — благо, внешность позволяет. Но нет. Вся жизнь проходит мимо меня, а я всегда остаюсь в тени других. Глупо — как глупо! — было надеяться на то, что у меня получится обрести редкий дар, спасти Тауру, себя, найти убийцу!

Я всхлипнула и вытерла слезы, закапавшие из глаз. Вечная игра в жизнь! Может, и хорошо, что она закончилась? Не так уж много в ней было смысла…

— Бедная маленькая девочка.

Подозрительно знакомый голос прозвучал совсем рядом, буквально над ухом, и я обернулась, чтобы посмотреть на того… точнее, ту, кто это сказал.

— Жалкое существо!

Я так и остановилась. Нет, уже ни в какие ворота не лезет!

Я — абсолютно точно я! — стояла, облокотившись о ветку дерева и презрительно разглядывая меня. У меня чуть волосы дыбом не встали: никогда не думала, что так страшно повстречать саму себя!

— Ты кто?!

Другая я пожала плечами и изящным жестом откинула с лица волосы. Приглядевшись, я поняла, что это все-таки не совсем я. То есть у девушки было мое лицо, но какое-то… неуловимо другое. Она казалась красивей, благородней, уверенней, смелей… ну и так далее. Если бы только мне быть такой!

— Ты меня не узнаешь? — и голос у нее лучше.

Я вздохнула, пытаясь подавить непонятное разочарование в душе. Мне хотелось быть ей, такой же идеальной и прекрасной.

— Ты — я?

— Вот еще! — девушка гневно сверкнула глазами и гордо подняла носик. — Неужели я похожа на жалкую замарашку, которая не способна даже следовать приказам?! Кто ты такая по сравнению со мной?!

Я вспыхнула и уже открыла рот, чтобы высказать моей копии все, что о ней думаю, но тут же сникла. А она-то права. Кто я? И кто она? Вон какая красивая.

— И потом, твои волосы… до чего неаккуратный вид. А ногти? Ты давно в Мастерскую Красоты [68]ходила? Может быть, тебя за ручку взять и отвести? Вон сколько у твоих подруг парней, даже вокруг Ханны так и вьются! Между прочим, Неросу ты безразлична, а знаешь почему? Потому что в тебе нет огня, и ты абсолютно бестолкова и беспомощна!

— Заткнись, — тихо прошипела я, чувствуя, как внутри закипает злость.

— Не слышу твоего жалкого писка, — копия с омерзением посмотрела на меня и передернулась. — До чего ты жалка. Только не надо сопли распускать! Похоже, только это ты и умеешь!

— Ложь!

— Да ну? Подумай сама!

Злость потухла так же, как и возникла, и я снова опустила голову. Впервые мне говорили правду — так открыто и прямо. Я сама столько раз повторяла эти слова про себя… в душе я признавала правоту копии.

— Скажешь, не так? — копия сделала ко мне шаг.

— Так, — прошептала я. Глубоко внутри будто открылась старая рана, которую я так долго и мучительно заживляла, стягивая края по сантиметру, понемногу. Я ни на что не способна: я всегда это знала, с того самого дня, когда поняла, что из всех Великих я одна без дара.

— Да, жалкая бездарка. Никто даже не огорчится, если тебя не станет! А как Линд обрадуется!

— Неправда, — мне стало больно и тоскливо. Слова странной копии били в цель, и так точно! Всё — всё! — что я всегда подозревала, чувствовала, я услышала в кратких и сжатых фразах.

— Правда, — копия кивнула с той уверенностью, о которой я всегда мечтала. — Смирись. Тебе лучше никогда не возвращаться в реальность. От тебя там нет никакой пользы, один вред! Смирись!

Может быть, и правда, смириться? Я вздохнула. Кажется, она права. Что мне делать там, в реальности? И как это заманчиво… раствориться в грезах… исчезнуть… перестать думать, перестать жить и избавиться от проклятых мыслей и бессмысленной жизни.

Наклонив голову, я посмотрела на свои ноги. Странно, мне показалось, что они стали прозрачнее и расплывчатее, словно бы в тумане. И еще мне стало легко: будто я вот-вот взлечу.

— Я красивее тебя и умнее, я займу твое место, и, поверь мне, я всегда буду первой… в отличие от тебя! Меня будут все любить, даже Линд! — копия презрительно скривилась. — Не то что тебя! Только не надо сырость разводить! Можно подумать, ты не знала, что Линд тебя терпеть не может! Он талантлив, красив, и неудивительно, что он с самого начала мечтал от тебя избавиться!

Правда. Конечно же, я знала.

Я на миг представила лицо Линда: решительное, серьезное. Но он не хмурился, он улыбался, и на душе даже от воспоминания о его улыбке стало чуть светлее. Что он скажет, если я умру? Обрадуется, наверное.

Я помотала головой: Что за дурь? Линд — и обрадуется моей смерти?! Он, разумеется, не так уж меня и любит, но вовсе не ненавидит, иначе бы так не переживал перед ритуалом. И я уверена, что он не желает от меня избавиться: ему же потом отчитываться перед Советом за убийство Великой. Кого-кого, а Одаренного точно в Отреченные живенько запишут.

— Да откуда тебе знать?! — я вскинула голову и посмотрела на девушку.