Древо жизни

Исполнительной власти на Земле, в обычном понимании этого слова, уже не существовало свыше двухсот лет. Еще до рождения Сергея была принята общая Конституция человеческого общества. Согласно ей, сроком на 8 лет избирался Всемирный Совет, который обладал законодательной инициативой. Каждый человек на Земле имел в своем распоряжении специальный индивидуальный приемник-передатчик, пользоваться которым он мог только сам. В кнопках управления была заложена память дактилоскопических отпечатков владельца приемника-передатчика. На выходе этого передатчика, в случае нажатия соответствующих кнопок, появлялся кодированный сигнал, поступающий в ближайший региональный компьютер общественного мнения, который в свою очередь посылал сигнал о результате опроса общественного мнения региона в центральный компьютер. В случае вынесения нового законопроекта, население Земли почти в тот же день сообщало свое решение о принятии этого законопроекта или отклонении. В случае принятия Всемирный Совет назначал исполнительную комиссию, которая наделялась властью для осуществления закона. Как только нужда в действиях комиссии отпадала, она автоматически ликвидировалась.

Ни одна из таких комиссий не могла оказывать влияния на работу других. Таким образом, вероятность захвата исполнительной власти со стороны какой бы то ни было группы или исполнительного органа равнялась нулю.

Любой человек на Земле мог потребовать отзыва любого члена Всемирного Совета. Для этого достаточно было послать требование в региональный компьютер. Если таких требований накапливалось до обусловленного количества, данный член Всемирного Совета подавал в отставку и на его место избирался новый на срок истечения полномочий выбывшего. Каждый член Всемирного Совета имел на своем рабочем столе дисплей, на который подавалась информация об оценке его деятельности населением планеты. Оценка эта каждый день менялась в зависимости от отношения к нему населения. Выражалась она обычно в сообщении числа согласных с его деятельностью и противников.

Одновременно с этим каждый из живущих на Земле мог через свой индивидуальный компьютер внести предложение любого характера: социальное, техническое и т.п. Это предложение поступало в центральный искусственный мозг, анализировалось и после этого принималось или отвергалось. В случае принятия, т.е. нахождения полезности, это предложение поступало во Всемирный Совет, который уже доводил его до сведения остального населения. Если предложение не имело глобального значения, то оно передавалось в соответствующие органы или научные учреждения.

Программа неогуманистов была отвергнута подавляющим большинством населения планеты. Неогуманисты не успокоились. Вскоре Интерпол обнаружил подпольные заводы, производящие запрещенное оружие. Тогда организацию неогуманистов запретили, собственность партии конфисковали, а общины и отряды неогуманистов распустили. Для этой операции была создана исполнительная комиссия, которой временно подчинили Интерпол и международные войска поддержания порядка. В течение недели операция была успешно выполнена, и комиссия сложила свои полномочия. Там, где неогуманисты оказали вооруженное сопротивление, войска исполнительной комиссии действовали быстро и решительно. Официально партия НГ прекратила свое существование.

Угроза же генетической катастрофы осталась. Отвергая программу партии НГ, человечество показало, что оно не хочет возвращаться к эпохе государственного насилия даже во имя своего спасения. Всемирный Совет объявил проблему генетической катастрофы главной проблемой человечества. К этому времени генетика значительно шагнула вперед, но еще не была в состоянии предложить эффективное решение.

Уже свыше ста лет были введены генетические паспорта населения, в каждом городе функционировала широкая сеть генетических консультаций. Заключая брак, молодые люди могли обратиться в такую консультацию, предъявив свои генетические паспорта. Могли, но чаще всего не обращались. Такие меры, как введение генетических паспортов, могли бы оказаться эффективными лет триста назад, и, скорее всего, если бы они были введены тогда, то сейчас генетическая катастрофа не представляла бы реальной угрозы. Теперь же эти меры опоздали. Опоздали потому, что сейчас трудно было уже найти пару, в роду которой не было бы наследственных заболеваний.

Еще хуже обстояли дела с ограничением рождаемости. Введенное ограничение – максимум два ребенка на семью – повсеместно нарушалось и нарушалось главным образом семьями с наибольшим генетическим риском. Объяснялось это тем, что большинство наследственных заболеваний, как правило, сопровождается снижением интеллекта.