Древо жизни

– Увы, нет. Такое вообще не предусмотрено законодательством. Не говоря уж о том, что все это можно провести только через референдум. Скорее всего, он бы не состоялся. Необходимы неопровержимые факты, а у нас их нет. Мы не имеем даже возможности добыть такие факты. Наше демократическое законодательство четко охраняет права каждого члена общества, в том числе и преступника, до тех пор, пока суд не докажет, что он преступник. Я понимаю, это величайшее достоинство демократического общества, но одновременно и его слабость. Однако, если взвесить на весах то и другое, то достоинства превышают слабость, ибо, если отказаться от гарантий, которые дает общество каждому его члену, то гарантии исчезают и в отношении самого общества. Вы меня поняли?

– Прекрасно понял. Я и не ожидал другого ответа.

– Как добыть факты? – задумчиво проговорил Северцев. – Это в вашем романе только мнемограмма снимается быстро и безболезненно. В принципе, мы уже близки к такому решению. Но пока это удается только при введении в мозг электродов и электрической его стимуляции. Применение мнемограммы при допросе для получения доказательств исключено сейчас и, возможно, никогда не будет разрешено.

Сергей усмехнулся.

– Да это я так, – сказал он, заметив недоуменный взгляд Северцева. – Представьте себе такую картину. Вы находитесь на краю пропасти. Вас медленно подталкивает в пропасть ваш случайный спутник. Он слабее вас, и вы одним ударом кулака можете свалить его. Но вы этого не делаете, так как бить человека —не в ваших принципах…

Северцев улыбнулся впервые за все время их разговора.

– Аналогия подходящая. Но здесь один нюанс. В вашем примере я точно знаю, что меня толкают в пропасть. И тут уж я могу изменить своему принципу. Здесь же толкают в пропасть все человечество, и оно должно это знать. Все человечество должно это знать. Вы понимаете?!

– Вот о чем я и говорю, к чему все это и веду!

– Но позвольте, как же оно узнает? Мы опять возвращаемся на круги своя, к самому началу, где и как мы добудем факты?

– Давайте по порядку. Во-первых, это роман. Пусть он посеет тревогу. Учтите, что общество должно быть подготовлено к восприятию фактов. Вы меня понимаете? Можно добыть факты, а психологически их не примут или отнесутся с легкомыслием. Пусть этот роман, назовем его фантастическим, читают и исподволь готовят свое сознание к восприятию фактов.

– Но опять-таки, вас ждет судебное преследование. Может быть, изменить фамилию, взять псевдоним?

– Что это изменит? Все равно имя автора станет известным из издательства. Напротив, мое имя придаст большую убедительность. Что касается судебного преследования, то я согласен примириться с решением суда, но думаю, что успею предоставить факты раньше, чем закончится судебный процесс.

– Вы предоставите убедительные факты? Каким образом?

– Я начну борьбу с мафией их же методами.

– Но тогда вы сами себя поставите вне закона.

– Во-первых, я буду действовать тоже законспирировано. Во-вторых, думаю успеть завершить дело раньше, чем меня схватят. Я иду сознательно на это, после тщательных размышлений. Человечество, естественно, не может пойти на нарушение законов, так как это грозит ему установлением беззакония. Это не вызывает сомнения. Но социальность всего человечества не пострадает от того, что кто-то в борьбе с беззаконием и в борьбе со смертельной угрозой для человечества на свой страх и риск встанет на путь беззакония против беззакония. Вы меня понимаете?

– Вы понимаете, что вы рискуете?

– Конечно! Если я успею, то человечество меня реабилитирует. Если нет, ну, такова судьба. Лейкоцит, пожравший болезнетворный микроб, сам погибает и разрушается другими лейкоцитами. Сыграю роль такого лейкоцита. Думаю, что успею в любом случае пустить в ход реакцию разоблачения, после чего заговор уже нельзя будет осуществить.

– А если вы погибнете раньше, чем что-то успеете?

– Вот поэтому я, собственно, и пришел. К вам, главе Совета. Чтобы вы знали. Чем черт не шутит! Все может быть. В таком варианте вам уже придется искать самому выход. Кроме того, я хотел, чтобы кто-то да знал об истинных целях, если обо мне начнет поступать сюда нелестная информация. Ну а потом… потом… знаете, я прошел хорошую школу и в космосе, и в СС, и так, за здорово живешь, погибать не собираюсь.

– Чем я вам могу помочь?

– Ничем. Оказывая мне с этого момента помощь, вы становитесь соучастником. Как частное лицо вы бы могли принять участие, но вы член Совета и его Глава. Так что исключается! Сообщать же о моем решении закон вас не обязывает, так как закона о недоносительстве у нас не существует.

– Еще чего не хватало! У нас демократическое общество.

– И его надо защищать. Прощайте.

– Прощайте. Да хранит вас Бог! Роман ваш мы опубликуем и, более того, поставим телефильм.

Они обменялись крепким рукопожатием и расстались.

После ухода Сергея Северцев задумался, как, не выдавая намерений Сергея, довести до членов Совета сведения о грозящей опасности.

НА БЕРЕГУ КУАРИ