Древо жизни

Ирина все-таки вскочила с постели и села напротив, подперев кулаками подбородок. Так она сидела, не сводя с него глаз, пока он не покончил с ужином, затем убрала тарелки со стола и, открыв термос, налила ему чая. Чай был местного происхождения: сушеные листья развесистых деревьев, которые росли на южных склонах гор. По аромату и вкусу он почти не отличался от лучших сортов цейлонского чая на Земле. К нему Владимир пристрастился еще во время своего вынужденного плена в долине. Его особенно хорошо умела заваривать Ореада. Вспомнив о ней, он болезненно скривился и помрачнел. Ирина тотчас угадала его мысли и вздрогнула. Некоторое время они сидели молча.

– Забудь про нее. Она сейчас развлекается с каким-нибудь фавном…

– Зачем ты так?

– А ты как думаешь? Так оно и есть. Даже если она не хочет, как может слабая женщина противиться желаниям мужчины? Тебе надо ее забыть и больше не мучить себя воспоминаниями. Когда будет готов наш дом, ты приведешь к себе еще жену, а то и двух. Если хочешь, я помогу тебе. Я знаю здесь одну рощу…

– Перестань! Никого мне больше не нужно. У нас мужчина может иметь лишь одну-единственную жену.

– Хорошо, не буду. Хотя… – она замолчала, не решаясь продолжать.

– Что ты хотела сказать?

– Я хотела спросить, разрешается ли одной женщине у вас иметь несколько мужей?

– Еще чего? Конечно, нет.

– Я тоже так думаю. А один тут, когда тебя не было, предложил мне стать моим вторым мужем на то время, когда тебя не будет дома.

– И что ты ему ответила? – Владимир насторожился.

– Сказала, что спрошу у тебя разрешения.

– А он?

– Стал уговаривать меня, чтобы я тебе ничего не говорила. Потом сказал, что пошутил и быстро ушел. Но я видела, что он не шутил. Он говорил серьезно.

– Вот подонок! – Владимир не на шутку рассердился. – Ты его узнаешь при встрече?

– Конечно, он такой толстый, с маленькими глазками и рыжими усами.

«Неужели Приходько? Вот старый козел». Сообщение Ирины ошарашило его и расстроило. Уж от кого-кого, но от Приходько он этого не ожидал.

Он взял Ирину за руку и притянул к себе, посадил на колени и мягко, но внушительно стал объяснять ей, что подобные вещи строго-настрого запрещены и если еще от кого-нибудь поступят такие предложения, то она должна сразу сказать, что пожалуется мужу.

– Хорошо, так и сделаю. Но ты говоришь, что запрещены, а между тем…

– Что?

– Жена Вальтера имеет еще одного мужа, который приходит к ней, когда Вальтер уезжает, а сам Вальтер женат еще на Оксане, которая замужем за Сашей. Они еще тогда, когда встретились в лесу и целый месяц шли в лагерь… И не они одни. Многие ваши мужчины напоминают мне диких фавнов. Те никогда не разбирают, кто чья жена, и живут со всеми подряд. Неужели ваше племя тоже такое? У нас хоть не рождаются дети. А что будет у вас? Как ребенок узнает, кто его отец? Вот жена Вальтера беременна, но сама не знает, от кого…

Владимир покраснел от стыда. Ему, как представителю «высшей цивилизации», было досадно слышать такое от «дикарки», еще недавно «слезшей» с дерева. Но что он мог возразить?

– Все зависит от женщины, – наконец наставительно стал объяснять он. – Если женщина порядочная, она никогда не позволит такого…

– Ты очень много хочешь от женщины, – перебила его Ирина. – Женщина слабое и любопытное создание. Ее легко соблазнить. Потом, почему бы не доставить удовольствие мужчине да и себе тоже. У вас здесь все такие высокие и храбрые…

– Ты это серьезно? – не на шутку рассердился Владимир. Он отпустил Ирину и заходил по комнате.

– Не сердись, я ведь говорю не о себе.

– Надеюсь, – сердито буркнул Владимир, бросив строгий взгляд на жену. Та скорчила серьезную физиономию и внезапно звонко расхохоталась.

– Ты чего?

– Да так просто. Ты иногда, когда сердишься, бываешь очень смешной. Не всегда, конечно. Когда ты сражался с фавнами, то был сердитый и прекрасный. Я тебя очень люблю, – она подошла к нему и, обняв, стала целовать в губы и щеки.

– Давай спать, – предложила она.

Уже юркнув к нему под одеяло и прижавшись, она прошептала:

– Мне так хорошо с тобой. Но мне кажется, что все это, о чем я тебе рассказала, происходит потому, что у вас слишком мало женщин.

– Ты права, именно поэтому.

– Так за чем же задержка? Почему вы не приведете к себе их больше?

– Мы скоро улетим отсюда, и поэтому многие не хотят обзаводиться детьми.

– Никуда вы отсюда не улетите, – уверенно заявила Ирина. – Во всяком случае, ты останешься здесь, со мной. Я тебя не отпущу. Да ты и сам не захочешь улетать.

– Почему ты так в этом уверена?

– Я это знаю, – просто ответила она ему.

«А она права, – подумал Владимир, – мне совсем не хочется возвращаться на Землю. На свои остров я уже не попаду, а Земля мне совершенно чужая. Здесь же у меня есть Ирина. Отец прав, я не решусь увезти ее отсюда и лишить вечной молодости и бессмертия. Здесь же я сам, если верить тому, что я видел, буду жить долго, не старея. Решено! Я скажу об этом отцу. Не знаю, как он воспримет, но в конце концов должен меня понять».

ОХОТА