Древо жизни

Жилища находились к востоку от храма. Свободные мастера, которые работали в этом месте за хорошее вознаграждение, с тревогой смотрели на прибывших каторжников, которых им навязали в товарищи. К тому же тяжкая поступь Кривой Глотки и весь его вид не оставляли никаких иллюзий на этот счет.

Несколько хижин из высушенного кирпича-сырца были превращены в камеры, двери которых наглухо закрывались и хорошо охранялись.

На циновках — лепешки из турецкого гороха, финики и вода.

— Я знавал и худшие времена, — признался Секари, набрасываясь на еду.

Под усиленной охраной группа каторжников снова предстала перед Хоруре.

Не сказав ни слова, он повел их в храм, состоявший из нескольких расположенных друг за другом двориков с колоннадой. Во двориках стояли жертвенники с приношениями. Когда он оказался в этом святом месте, где царили тишина и аромат фимиама, Икеру показалось, что он попал в совершенно иной мир.

Хоруре провел их в большой двор, по бокам которого находились емкости для очищения.

Он поднял глаза на горы.

— Сейчас вы перед лицом святилища Хатхор, нашей покровительницы. Пусть она сама направит ваш поиск и даст нам совершенный камень.

Хоруре поставил на жертвенник алебастровый кубок с вином и статуэтку кошки, положил ожерелье и два систра.

— Когда богиня гневается и хочет наказать людей, она принимает вид львицы. Тогда она убивает заблудившихся в пустыне. Когда же Далекая возвращается на землю, любимую богами, она превращается в кошку, нежную и любящую. Она владеет бирюзой — символом радости и обновления. Бирюза может одолеть несчастья и беспомощность. Этот камень сообщает свою энергию детям света и рождает в них чувство легкой радости. О, Хатхор! Именно ты позволяешь вставать солнцу и воскрешаешь каждое утро наш мир! Пусть твое сияние проникнет в наши сердца!

Икер всей душой ловил каждое слово и переживал каждую фразу как откровение. Ему было так хорошо в святилище, что перед ним снова возникло лицо прекрасной жрицы. Она была здесь, совсем рядом с ним, и разделяла его чувства.

Краткая церемония закончилась слишком быстро. Все вышли из храма. Хоруре подвел каторжников к подножию угрюмой скалы.

— Место это опасное, — предупредил он. — Именно поэтому оно и предназначено для вас. Когда мы поднесли к скале статую бога Мина, статуя отшатнулась. Другими словами, в жилах есть заветный плод, но гора отказывается нам его выдать. Пытаться прорубать в скале шахту означало бы оскорбить гору, и тогда она отомстит, умертвив рудокопов. Осторожность требует подождать, пока гора сама даст нам позволение ее обследовать. Однако, как я вам уже сказал, мы спешим.

— А почему не прорубить шахту где-нибудь в другом месте? — спросил Секари.

— Потому что я убежден, что единственная, несравненная бирюза кроется здесь. Выбирать вам: или вы рискуете, или вас снова отправят на медные рудники. Если вы успешно завершите дело, то вам даруют свободу.

«Свободен!» — это слово гулко зазвучало в ушах Икера.

— Я отказываюсь, — категорически заявил Кривая Глотка. — Я предпочитаю вернуться к своим печам. Если уж специалисты боятся, то это верная смерть.

Остальные каторжники его поддержали.

— Я, я попытаю счастья! — срывающимся голосом сказал Икер.

— Ты с ума сошел! — кинулся к нему Секари. — Разве ты не слышал, что сказал хозяин? Сам бог Мин отступил!

— Пусть мне дадут необходимые орудия.

— Икер, будь благоразумен, это приведет к катастрофе! Никогда человек в одиночку не сладит с горой!

— Разве ты не идешь со мной? Разве между каторжным трудом в медной шахте, где твои шансы выжить равны почти нулю, и скорой свободой ты колеблешься?

Смутившись, Секари посмотрел на откос.

— Если взглянуть на дело с такой точки зрения... Но ты идешь первым, хорошо?

— Договорились.

— Еще добровольцы есть? — спросил Хоруре.

— Других дураков нет, — ответил Кривая Глотка, очень довольный, что избавился от соглядатая.

Хоруре преклонил колено и поднял руки к горе в знак почитания.

— Шахта, которую вы будете рубить, получит название «Та, что приносит процветание рудокопам и позволяет увидеть совершенство Хатхор». Пусть живой камень благожелательно примет удары орудий, пусть он знает, что мы трудимся ради света, а не ради самих себя.

Начальник экспедиции вручил двум добровольцам кирки и топоры из кремня и долерита.

— Где начинать? — спросил Секари.

Хоруре указал точное место. И стук инструментов вспугнул тишину гор.

20

Шмыгалка мог быть собой доволен. Исходив за десять лет весь Суэцкий перешеек и выпотрошив бессчетное количество караванов, он, наконец, уничтожил своего основного соперника без всякого сражения. Главарь неприятельской банды глупо погиб, сорвавшись в глубокий овраг, а его люди оказались неспособны договориться между собой, чтобы назначить его преемника. Они предпочли встать под начало Шмыгалки. Тем самым у него образовалась самая крупная банда пустынных разбойников во всей округе. Отныне их добыча во много раз увеличится, и ни один купец не ускользнет из рук.