«Древоходец». Деревенский колдун. Книга первая

Неожиданно закончив говорить как будто обо что-то споткнувшись, отец продолжил стоять молча, смотря на Константина Сергеевича.

– Пройдёмте в другой кабинет, там поговорим, – прервал паузу Константин Сергеевич.

Затем, уже обращаясь к Алисе спросил: – Накрыть одеялом?

– Прикройте ноги, а то памперсы торчат, – ответила Алиса. – И, пап, дай мобильный с наушниками.

Оставив Алису, они с отцом через коридорчик прошли в смежный кабинет. При переходе Константин Сергеевич закрывал все двери.

– Зря вы обе двери закрыли, – заметил отец. – Она в наушниках – ничего не услышит. А так случись что – не докричится.

Константин Сергеевич кивнул, и молча приоткрыл дверь из кабинета в коридорчик. Затем прошёл к своему рабочему месту, жестом предложив посетителю сесть на стул для посетителей.

Опустившись в кресло сам, положил руки на стол и посмотрел в глаза отца Алисы. Тот пристроился на самом краешке стула, плотно скрестив пальцы рук в замок.

– Когда мне приходиться сообщать родителям такие диагнозы и прогнозы для их детей, то обычно ставлю им стакан коньяка, – начал разговор Константин Сергеевич. – Как понимаю, вам наливать не надо? Вы в курсе и полного диагноза, и в курсе прогнозов?

– Коньяка наливать не надо, но мне очень информированные люди сказали, что вы можете помочь. – Уводя взгляд куда-то поверх головы собеседника, ответил отец Алисы.

– Ваши информированные люди, информированы недостаточно. Да, возможно, я мог бы помочь, но на два, или три месяца раньше. Возможно, смогли бы вытащить и при первых метастазах… Но сейчас – сейчас я бессилен. О чём, поверьте, искренне сожалею, – закончил фразу Константин Сергеевич и откинулся на спинку кресла.

– Всё те же люди, – продолжил размеренно говорить отец Алисы, как бы и не слыша отказа, – меня проинформировали, что в очень похожих ситуациях, вы успешно вылечили, по крайней мере двух детей. У меня записаны имена.

Он достал из сумки блокнот и вслух прочитал – Ольга Сапрыкина и Ольга Белова.

Константин Сергеевич на несколько минут замолчал, обдумывая услышанное.

Любые сведения, о спасённых им когда-то безнадёжно больных девочках – старались держать в строгом секрете. Их излечение, по всем меркам, и тогда, да и сейчас – было абсолютным чудом.

Его убедили, что все письменные материалы по этим случаям уничтожены.

Круг посвящённых и изначально составлял от силы десяток человек, и с каждым годом, по понятным причинам, уменьшался – ведь прошло столько лет. Но «утечки» всё же могли быть, и естественно, было интересно, через кого она произошла сейчас.

– Да, ваши люди оказывается действительно много знают. Может познакомите? – поинтересовался Константин Сергеевич.

Собеседник молчанием проигнорировал вопрос.

– Хорошо, очень давно, мне удалось вылечить этих девочек. Более того, скажу совершенно откровенно, потому как предполагаю, что вы это тоже знаете. Да, у Оли Сапрыкиной состояние было намного хуже, чем сейчас у Алисы. Да, Оля тогда практически находилась при смерти. Но основное, самое важное – это было больше, чем тридцать лет назад. Я был намного моложе, был гораздо сильней. Но даже не это главное. Главное – я тогда имел другие возможности, которых сейчас у меня просто нет. Я их утратил. Утратил с возрастом – совсем.

Ещё раз повторюсь: мне очень жаль вашу девочку. Но сейчас я ничего сделать не могу. Сейчас я бессилен. Сожалею…

После этих слов Константин Сергеевич поднялся, показывая, что разговор окончен.

Но его собеседник остался сидеть. Затем он открыл свою сумку, достал из неё планшетник. Некоторое время искал нужный файл. Затем уже с открытой страницей положил его на край стола. Хотя он и старался проделать это быстро, но планшетник всё равно успел отыграть дробь по крышке стола, из-за трясущихся рук.

– Что это у вас там за картинки? – спросил Константин Сергеевич, снова усаживаясь в кресло уже с планшетником в руках.

– Там фотографии, – ответил отец Алисы. – Надеюсь, они помогут вам найти возможности и силы, чтобы помочь Алисе.

Константин Сергеевич сразу верно предугадал, кого он может увидеть на фотографиях, но, всё равно, узнал не сразу.

Его дочь жила в Австралии. Она говорила, что год назад купила новый дом, но вживую сам он этот новый дом никогда не видел, и просто не мог его узнать. Поэтому, не сразу узнал и мальчика, и девочку с разных ракурсов, сфотографированных на лужайке рядом с каким-то домом, тем более что снимки были выполнены с дальнего расстояния.

Но вот на крупном плане, где, взявшись за руки они выходили из школы – своих внуков он узнал сразу.

– Значит шантаж, – подумал Константин Сергеевич. – Надо же, такая ангельская внешность у девочки, и такая мразь её папаша. Константин Сергеевич сразу принял решение действовать незамедлительно и только взял паузу в несколько секунд на обдумывание последующих шагов.

– Надо встать, – стал планировать он в уме, – выйти из-за стола. Так я, возможно, успею перехватить тело при падении. Только встав, надо обязательно повернуться к нему спиной, чтобы последнее что он запомнил – это я, стоящей к нему спиной.