«Древоходец». Деревенский колдун. Книга первая

– Никто от вас не требует, да и не может потребовать, чтобы вы всё бросили. Просто боимся излишнего, чрезмерного внимания к вам: постоянная прослушка, слежка – боимся выйдут на нашу структуру.

Да, кстати, мы выяснили откуда за вашим домом ведётся видеонаблюдение.

– Уверен, из дома Панюшкиных! – сказал Константин Сергеевич. – Я угадал? Недаром Дмитрий их называет: мерзкими животными.

Вообще то угадать было не трудно.

Слева, через забор от участка Константина Сергеевича, был дом, который якобы снимал Дмитрий. На самом деле этот участок, со всеми строениями, был уже давно выкуплен их структурой. Справа же участок принадлежал Петровичу. Петрович, якобы, подрабатывал у колдуна садовником. Но и он входил в структуру, вёл определённую исследовательскую работу, а также отвечал за охрану и наблюдение. Напротив, через дорогу, жила семейная пара, и в их обязанности тоже входила охрана колдуна и наблюдение за его участком.

Поэтому под подозрением оставались только два дома: справа через улицу по диагонали– дом Панюшкиных, и слева также по диагонали – дом Корабельниковых

– С Панюшкиными – угадали, – ответил Виктор, – это было не трудно, но это ещё не всё. На сарае у Корабельниковых тоже установлена камера, направленная на ворота вашего дома. Правда, если у Панюшкиных стоит система с регистратором, а значит, о наблюдении за вами они точно знают, и, время от времени, лично отдают, или как-то пересылают записи, то у Корабельниковых с камеры идёт прямая трансляция.

– Я и подумал: Муж Корабельников ели ходит. Жене, тоже где-то за восемьдесят: явно не шпионка «с крепким телом». Понятно, стариков используют «в тёмную».

Настораживает другое: почему наших не тронули? Неужели вычислили?

– Мы уже спрашивали, – ответил Виктор. – К ребятам напротив приходили какие-то мутные

субъекты проверять пожарную безопасность в доме. Трясли каким-то предписанием, требовали позволить осмотреть чердак. По двору их поводили в дом не пустили. А Петрович вообще им не открыл калитку – грубо послал.

И вот ещё что, – продолжил Виктор. – Пришлём мы вам Ивана Бессмертного на усиление. Вы должны его помнить, вы его лечили и в структуру ввели. Он теперь у нас специалист по установке и обнаружению всяких шпионских штучек. Пока нигде не засвечен. Когда Решетников приедет, Ваня и его обследует, а затем понаблюдает несколько дней за вашим домом, чтоб ничего не подбросили. Поживёт у Дмитрия под видом вашего старого пациента, которому потребовалось повторно подлечиться.

– Хорошо, всё понял, – сказал Константин Сергеевич. – От меня сейчас что-то особенное требуется?

– Быть крайне аккуратным. Приходя домой обязательно дайте себя собачкам обнюхать, особенно вещи, которые где-то снимали, или оставляли.

Ну и, конечно, самое худшее, что вы смогли бы сделать в этой ситуации, это вылечить дочку Решетникова. Одно дело: мы защищаем свои коммерческие интересы, и никого не подпускаем к курочке, несущей пусть и золотые яйца, но яйца очень мелкие и несёт редко. В том, что яйца мелкие, они сами убедились, когда, по просьбе «товарищей», мы направляли к вам их людей. Они после и пришли к выводу: кое-что вы можете, но всё не столь впечатляюще, и нет серьёзных причин затевать серьёзную свару с нами, чтобы отжать. Но вот совсем другое – излечение пациентов подобных Алисе. Это такой козырь в руках…

– Виктор! Ты о чём? Какое излечение Алисы? Мне ещё и тебя убеждать, что при всё моём желании, я на это не способен? – возмутился Константин Сергеевич.

– Я про другое. Я вот представил: а вдруг Алиса выздоровеет? Такие же случаи бывали, когда человек с последней степенью неожиданно выздоравливал? Тогда нам конец – однозначно!

–Лично я со случаями излечения такого вида и на такой стадии, как у Алисы – не встречался. Правда, слышал о подобном от людей, заслуживающих доверия. Но и тогда речь шла о немолодых пациентах. Молодые – сгорают быстро. Так что не забивай глупостями свою голову, – ответил Константин Сергеевич.

–И последнее, – вспомнил Виктор, – ребята проанализировали всю жизнь Решетникова.

Да, как вы и говорили: у него сильнейшее психическое расстройство. Последние два месяца, это, фактически, не совсем вменяемый человек. Только на четвёртый день, препарат более-менее успокоил его. Так вот, окончательно решать, конечно, вам, но есть рекомендация: принять Решетникова в структуру ни как агента, а как системщика.

– Чего? Человека, который меня шантажировал внуками? – удивился Константин Сергеевич. —Нет, я, конечно, понимаю, что его использовали. Также, сразу понял, что он основательно не в себе, но должны же были оставаться какие-то нравственные ограничители!

– Сложно разобрать, какие там у него были мысли, но ограничители точно слетели. Вы сами говорили: у него «шторм в голове», – напомнил Виктор. —Но сейчас точно известно: ни до встречи с вами, ни после – он ни на секунду не задумывался о какой-то мести вам, или кому-то ещё. Ни о чём подобном не думал. Правда и раскаяния, что приплёл внуков – тоже не испытывал. В его голове было только одно: я должен сделать всё, чтобы спасти своего ребёнка.