Древоходец. Книга вторая. Вместе с дублем

Вся очередь за пивом, отошла за угол палатки, чтобы удобней было наблюдать за схваткой и сейчас, прихлёбывая пивко, комментировала перипетии развернувшегося перед ними действа.

Костя не хотел близко приближаться к этой толпе, не хотел совсем уж светиться, и поэтому решил прекратить погоню, хотя, чего скрывать, она доставляла ему большое удовольствие.

Он тычком дубинки под колено, заставил толстого упасть, рывком перевернул на спину и попытался ударить кулаком по носу. Правую руку толстого, как оказалось, Костя уже сломал, выбивая финку, сейчас тот размахивал перед своим лицом только левой, не давая возможности хорошо приложиться. Тогда Костя воздействием силы отправил толстого в бессознательное состояние, а затем уже ударом кулака сломал ему нос.

— Жаль: для него это как операция под наркозом получилось! — огорчился Костя. — Но ничего: очнётся и заполучит все удовольствия от сломанного носа, — пришла успокаивающая мысль.

Быстро оббежал остальных и всем провёл аналогичную процедуру — сворачивал носы набок.

К четвёртому «пациенту» даже разболелась правая рука, потому как чисто из эстетических побуждений, носы всем направлял в одну сторону: строго слева направо, отчего приходилось пользоваться исключительно правой рукой.

Закончив, Костя прихватил «трофейную» дубинку и бегом удалился с места схватки. По дороге забежал во двор дома барачного типа, с сопутствующим деревянным нужником на улице для жителей барака, где и утопил трофейное оружие.

Избавился от дубинки, из опасения, что остались его отпечатки пальцев. Не то чтобы он всерьёз думал, будто его начнёт разыскивать милиция за избиение этой деревенской шпаны, но всё же решил подстраховаться.

О том, что по поводу избиения этой шушеры всё же заведено уголовное дело, Костя узнал во время занятий на секции от всё того же боксёра по кличке Динамо, сотрудника городской милиции.

— Слышь парень, поговорить надо, — обратился Динамо во время тренировки к Косте.

Они отошли немного в сторону.

— Тех деревенских козлов, что тебя избили, нашли, — начал он.

— Выследили? — изобразив радостную улыбку поинтересовался Костя.

— Ну, не совсем чтобы выследили…, по правде сказать, подобрала их «скорая», а уже в больнице их наши опрашивали.

Какой-то резкий всех четверых отоварил, причём, парень один был. Теперь они словно: «Братья из ларца, одинаковы с лица». Носы у всех свернуты набок и на одну сторону — говорят, ржачно смотрятся, когда вместе сидят. Поэтому кадра, который им носы отрихтовал, ребята в отделении прозвали «Ломоносовым», как учёного.

Динамо засмеялся, при этом смотрел в глаза Кости отслеживая реакцию, затем продолжил:

— Я-то, чего хочу: на опознание надо бы тебе подойти.

— На какое опознание? — закаменев изнутри переспросил Костя.

— Ты же пострадавший — они тебя избили, вот и должен их опознать. Мы же уголовное дело против них завели. Пока особо ничего предъявить не можем, кроме ношения холодного оружия, но если потерпевшие подтянуться и опознают, то тогда уже срок. А один вообще сиделый — получается рецидивист, а это, значит, и годков накинут.

— А за что сидел? По хулиганке?

— Нет, за кражу: комбикорм в совхозе стырил. Часть продал, часть на самогонку хотел пустить. Вот за хищение социалистического имущества и загремел. Так его фамилия Струков, а на зоне кличку получил: Жопарожец — в соответствии с мордой лица.

Среди тех, ну кто тебя отделал, был подходящий под кличку Жопарожец?

— Я, считай, никого толком и не рассмотрел — меня сразу вырубили, но женщины, которые их отогнали, говорили, что был среди них толстый. Мне ногой-то в голову жирный пинал.

— Ну, ничего, вызовем тебя на опознание — может кого вспомнишь, узнаешь.

— Слушай, не надо меня на опознание. Не помню я никого.

— Да ладно! Чего боишься? Повестку пришлём, в школе покажешь, всё по закону будет. Опознание несколько минут, зато весь день свободен.

Костя постарался говорить спокойно, не выдавая волнения:

— Слушай, Динамо, ну не хочу я на опознание идти. Сможешь в этом помочь?

— Так и знал — начнёшь юлить, оказываться! Я как прочитал приметы парня, который их уделал — сразу на тебя подумал. И по описанию подходишь, и одежда: курточка у него навроде бушлата, как у тебя.

Подай ты тогда заявление в милицию об избиении, сейчас бы в отделение притащили на опознание, в обязательном порядке только кто бы там кого опознал — вопрос.

Если бы ты просто их отделал и сразу сбежал — всё не так плохо было бы, даже пусть и Жопорожцу, в смысле Струкову, руку сломал. Но ты же, когда уже всех положил, затем обошёл и носы посворачивал, а это уже превышение пределов необходимой обороны, повлекшее нанесение вреда средней тяжести группе лиц. За такое, конечно, много не дадут, да и статья годная — на зоне чморить не будут, но тебе это надо?

— Я никого не избивал и меня там не было, — прямо смотря в глаза Динамо, твёрдо заявил Костя.