Древоходец. Книга вторая. Вместе с дублем

Сундук, где должны были храниться основные ценности, оказался закрыт.

— Будем ломать? — спросил Костуш.

— Зачем ломать, ключом откроем. Только, это, ключ на шее у Юдовика висит. Ты сбегай принеси, а я пока здесь пошарю.

Пока они искали мальчика, Костуш заметил, как взгляд Трёмы постоянно возвращался к телу хозяйки, которая лежала с задранной юбкой, демонстрирую белизну полных бёдер и поэтому сразу догадался, где Трёма будет «шарить» и кого «шарить».

— Пойдёшь со мной, — скомандовал Костуш.

Кинув в очередной раз взгляд на прелести мадам Юдовик, Трёма, нехотя пошёл к ступенькам вниз.

Спустившись в лавку, они застали там ученика, выгребающего последние ценности из витрины, ссыпая их в деревянное ведро. Помимо золотых изделий, в отдельном мешочек складывал монеты.

Костуш прошёл к телу хозяина и снял с шеи ключ.

К этому времени ученик собрал в ведро последнее золото.

— Дяденька, дяденька, а вы можете…, — начал было говорить ученик, и, точно запнувшись, неожиданно замолчал.

Польщённый, что его назвали «дяденькой», Костуш поощрительно произнёс:

— Ну, ну — говори. Что хотел-то?

— Дяденька Дровосек, а вы можете совсем убить вон того, с удавкой в руке? — сказал ученик, показывая на охранника, до сих пор держащего в руке волосяную удавку. — Он такая сволочь!

— Во-первых, я не дровосек, а Древоходец, — поправил его Костуш, а во-вторых: «Вот, бери!» — сказал он, доставая из ножен и протягивая ученику свой огромный кинжал.

Ученик растерянно взял в руки оружие, подошёл к телу охранника, встал над ним, подняв кинжал и в этой позе застыл.

— Его мать возвращалась домой и ей стало плохо, — начал рассказывать Трёма, — Прохожие помогли добраться до дома, а соседская девочка прибежала сюда, сказать, что его мамке плохо и надо вызвать целителя. Эта тварь, — Трёма кивнул на охранника, над которым стоял ученик, — взялся проводить девочку в мастерскую, а сам затащил в чулан под лестницей и снасильничал.

Костуш на слова Трёмы никак не прореагировал, продолжая молча смотреть на ученика.

Тот стоял неподвижно, держа двумя руками кинжал, слёзы текли из его глаз, но нанести удар не решался.

Трёма, подошёл к ученику, забрал кинжал и нагнувшись ловко перерезал охраннику глотку. Также неторопливо, обошёл остальных лежащих на полу, в том числе и хозяина лавки, и всем одним движением резал горло.

Ученика начало рвать, Костушу тоже стало нехорошо, и он поспешил выйти из торгового зала. Задержался, увидев арбалет, по-прежнему лежащий на стуле за занавеской. Оставлять арбалет, пусть и разряженный, когда за спиной присутствовал человек, способный легко перерезать глотки четверым, показалось ему опасным.

Арбалет хозяина лавки, который был у него в руках, Костуш разрядил и засунул в мешок. Теперь уже взял арбалет со стула и уже с ним направился в мастерскую.

От греха подальше, Трёму наверх, в спальню хозяина, с собой не взял, а попросил подняться с ним другого мастера.

В сундуке оказалось не так уж и много ценностей, но Костуш очень обрадовался, заметив там три амулета защиты. Один, правда был разряжен, но из остальных двух он откачал себе немного силы — такому трюку его недавно обучил Ярич.

Поднявшийся с ним в спальне мастер-ювелир, нагнулся над телом хозяйкой, заставив Костуша подумал: «И этот туда же!», но был неправ: мужчина просто проявил основательную рачительность, — он аккуратно начал снимать с женщины все украшения, не посягая на её честь.

Перстни сверкали камнями, почти на всех пальцах мадам Юдовик, а ещё и браслеты.

Пока шёл процесс изъятия украшений у мадам, Костуш огляделся и заметил достаточно большое зеркало, причём неплохого качества. Он некоторое время постоял перед ним, но не заметил никаких отличий в своей внешности, от той, что получил на планете Эре.

После сортировки всех собранных в лавке ценностей начался делёж. Делёж проходил долго: сначала делили между Костушем и мастерами. Когда две кучки были готовы, заставили ученика отвернуться спиной, и указав на кучку спросили: «Чья?».

После этого, кучку, доставшуюся мастерам, разделили на три части и опять спрашивали: «Чья?», у отвернувшегося ученика.

Затем, Трёма менял свои камни на доставшиеся Костушу монеты и золотые вещи.

Выбираться из лавки, по совету Трёмы, решили через окно, выходящее во двор.

Первым должен был уходить Трёма, но он начал требовать, чтобы его пустили ненадолго на верхний этаж — попрощаться с хозяйкой.

— Да что за радость — бабу без сознания? Вон, будешь мимо кладбища проезжать, выкопай и наслаждайся, — считай то же самое! — пытался урезонить его другой мастер.

— Четырёх человек прирезать, как высморкаться, женщину в отключке поиметь — легко! Да что ж ты за мастер-ювелир такой? — начал возмущаться Костуш. — Давай уж сваливай быстрей, нам надо спешить!

— Людей я прирезал? Да какие это люди? Душегубы, убийцы! Вот у них спроси! — Трёма кивнул на мастера и ученика.

Мастер хмуро кивнул, ученик же остался безучастный. После расправы над охранниками ученик так полностью и не пришёл в себя, оставаясь заторможенным.

— Ладно, те душегубы были — хозяйка-то, чем виновата? — спросил Костуш.