Древоходец. Книга вторая. Вместе с дублем

На сцену поднялся молодой человек в длинном бардовом сюртуке и начал читать стихи. В зале никто особенно его не слушал, продолжая болтать и звенеть приборами, но, всё же, когда тот закончил декламацию, раздалось несколько поощрительных выкриков, в основном от женщин.

Опять зазвучала танцевальная музыка, и снова танцоры стали вытаскивать гостей в круг.

Неожиданно знакомая Костушу танцовщица, подошла к их кабинке и схватила его за руку.

Костуш запротестовал, ссылаясь на неумение танцевать, на что получил короткий ответ – научу. И действительно, через несколько минут, уже без подсказок, он уверенно отплясывал наравне со всеми.

Когда музыка умолкла, танцовщица утянула его за столик к своим коллегам-артистам.

Помимо танцоров-акробатов там сидела возрастная певичка, и скрипач.

Оказывается, артисты задумали в своём театре поставить спектакль по мотивам Маугли, и интересовались у Костуша: не было ли в его сказке ещё моментов, не вошедших в книгу, которые можно использовать для постановки танцев, или акробатических номеров.

Костуш обещал попытаться что-нибудь вспомнить.

Когда спросили почему его не было на премьере Маугли во дворце, коротко ответил: «Не пригласили», и сразу, чтобы увести разговор от неприятной для него темы, попросил рассказать, как всё прошло, как всё выглядело из-за кулис.

Сразу нашлось много смешных воспоминаний, которые он слушал с некоторым щемлением в груди.

Возвращаясь от артистов, упёрся в закрытые шторы на своей кабинке. Немного их раздвинув, в образовавшуюся щёль увидел, что мастер Ярич, видимо очень ответственно занялся сбором анамнеза заболевания у мадам Лорет, для чего, усадив пациентку на колени, рукой, понятно в целях диагностики, прощупывал ей грудь.

– Я сейчас расплачиваюсь и ухожу, – крикнул Костуш, сдвинув обратно занавески.

Он нашёл официанта, и, углядев за одним из столиков Волита, указал принести туда счёт.

Волит сидел вместе с давешним поэтом в бордовом сюртуке, обсуждая прозвучавшие со сцены стихи.

Повернувшись к усевшемуся рядом Костушу спросил: «Выгнали?».

Костуш в ответ неопределённо пожал плечами.

Волит кинул взгляд в сторону закрытой занавесками кабинки.

– Надо обязательно выбрать момент и изъять бутылку бренди, – озабоченно высказался он.

Дальше, отхлебнул из стоящего перед ним бокала, продолжил вещать молодому поэту и прервал свои назидания, только когда к столу со счётом в руках подошёл служащий заведения.

Костуш расплатился, добавив несколько серебрушек «на чай» и положил счёт перед Волитом, тот не глядя сунул его в карман.

Когда, попрощавшись, Костуш уходил от столика, до него донеслась фраза Волита:

– Друг мой, не бойся писать изыскано, не бойся писать загадочно и непонятно – оставь каждому возможность додумать и вложить глубокий смысл в твои сентенции.

– Ишь чему парня учит, а сам по-простому: детскую сказку у меня передрал без всяких изысков и сентенции и деньги дыбает, – подумал Костуш.

Он вернулся к их кабинке, по-прежнему закрытой шторами, и попросил мастера Ярича выдать плащ и шляпу.

Рука мастера Ярича протиснула меж шторок его одежду.

Костуш надел очки, шляпу и, перекинув плащ через руку, направился на выход.

Покидал заведение, как и заходили – через зал на первом этаже.

Сейчас там возникла какая-то суета: многие поднимались со своих мест и спешили на улицу, создав даже небольшой затор у двери.

Подождав, пока толпа рассосётся, Костя спокойно вышел и увидел причину оживления. Перед входом в заведение располагалась огороженная решётчатым забором утоптанная площадка. Сейчас, в её центре, спиной к нему, стоял высокий, крупный человек в кожаном доспехе. Он явно готовился к схватке: время от времени сжимал кисти рук и крутил головой, разминая шею.

Напротив него выстроились аж трое мужчин, похоже наёмников, также в кожаных доспехах.

Несмотря на троекратное преимущество, было заметно, что троица чувствует себя не очень уверенно.

Служка от заведения, обходил площадку по кругу, поджигая укреплённые на ограде факелы, тем самым создавая не только большие удобства для зрителей, но и определённый антураж

Какой-то человек, подошёл к приготовившимся к схватке бойцам и предложил всем снять доспехи.

Троица посовещавшись отказалась, после чего их противник только равнодушно пожал плечами. Так они и остались в доспехах, но ножны, как заметил Костуш, у всех были пустые: значит схватка без оружия.

Горящие факелы подсказали Костушу, что можно снять очки: в тёмное время суток, по улицам города целители имели право передвигаться без очков.

Накинув плащ, и сунув очки в карман, Костуш направился к проходу в ограде.

Безусловно, интересно посмотреть зрелище один против трёх, только вот бой задерживался, потому как подходили всё новые и новые зрители и делали ставки.

Костушу же натерпелось как можно быстрее оказаться в своём теперь уже и официально закреплённым за ним жилищем, провести впервые ночь на правах хозяина.

Ему было приятно и радостно осознавать, что в этом мире появилось место, которое он с полным основанием может называть своим домом.