Древолюция (СИ)

Картавин осторожно приблизился, но его опередил командир, видимо, не желавший оказаться в последних рядах.

— Может, оно умерло? — сказал он, потыкав пальцем в ствол. — Кажется, ствол потверже, чем был у того.

— Мертвое бы засохло, — возразил Павел, — или упало. А это стоит!

— Странно, — отозвался Нефедов. — Знать бы, отчего оно задеревенело. Надо бы пробы взять.

— Давайте не будем ничего делать, по крайней мере до утра, — сказал Поборцев. — Не буди лихо, пока оно тихо. Мне кажется, если его не трогать, то и оно нас не тронет.

— И правда, — поддержала его Света. — Поздно уже, темно становится. Давайте лучше спать пойдем. Надо отдохнуть.

Она догадывалась, что все устали не меньше нее, но просить о привале у командира стеснялись. А слабому полу не зазорно. Все направились к домам, лишь Света задержалась, поравнявшись с идущим последним Поборцевым.

— Вы, что, совсем ничего не боитесь?

Поборцев посмотрел на нее и улыбнулся:

— Такие вопросы мужчинам не задают. Это все равно, что спросить женщину о возрасте. Кто же признается, что он трус?

— Вы очень смелый человек. Я видела, как вы пытались спасти того парня, и дерево сломало ваше ружье. И теперь не побоялись…

Алекс был польщен похвалой, но понимал, что это был лишь с виду безрассудный поступок. После той ночи в Дымове он знал, что дендроиды иногда становятся как обычные деревья. Конечно, он рисковал, но это была не безрассудная смелость. И еще интуиция.

— Да! Не боюсь ни шагающих деревьев, ни мировой революции, ни черта в ступе! — ответил он.

— Вы интересный человек, Петр. Но всегда ерничаете. Вы можете хоть раз сказать открыто и честно?

— Когда я говорю открыто, это никому не нравится, — усмехнулся Поборцев.

— А вы попробуйте!

— Хм. Знаете, что мне в вас нравится?

— Нет. Что?

— Ваша грудь. Черт, так жалко, что вы носите лифчик!

— Вы сумасшедший, Петр! — засмеялась Света, невольно опустив глаза на рубашку. Таких комплиментов ей слышать не доводилось.

— Теперь могу сказать, что мне в вас не нравится, — проговорил Алекс. Света кивнула:

— Говорите.

— То, что меня на «вы» называете. Не люблю этого.

— И все? — улыбнулась Света.

— И все. В остальном вы совершенны.

Она засмеялась так, что идущий впереди Картавин обернулся и посмотрел на них:

— Чего смешного увидела, Света? — но она не ответила.

Расположились в одном из покинутых домов, на который указала бабка.

— Дежурить будем? — спросил Картавин у командира. Поборцев заранее знал ответ.

— Обязательно. Мало ли что, — тут же отозвался военный. — Я первый заступаю. На два часа, а вы сами решайте, кто когда.

Поборцева разбудил дежуривший за командиром Нефедов.

— Твоя очередь, — пропыхтел ученый, торопливо ложась на устроенную на полу самодельную лежанку. Алекс встал и помотал головой, одновременно протирая глаза. Ух, тяжко. Но надо вставать. Он включил подсветку часов: четыре ночи. С пола донесся храп Нефедова. Алекс вышел наружу и размял плечи, помахав руками в воздухе. Вокруг — необычайная тишина. «А как там наш друг?» — подумал Поборцев и решил сходить к речке.

Мелкие, источенные водой камешки разъезжались и хрустели под ногами. На фоне леса стоящий на берегу дендроид был почти неразличим, но Алекс нашел его довольно быстро. Несмотря на все, что произошло с экспедицией, Поборцев не боялся пришельца. Он видел дендроидов одним из первых, стоял недалеко от них, снимал, и ни одно из деревьев не пыталось его атаковать. Да и зачем им убивать людей? Они же питаются солнечным светом, водой и минералами, как обычные деревья. Так сказали биологи. Но все-таки люди часто становятся их жертвами. Почему? «Прежде всего, потому, что мы не знаем их цели, — подумал Поборцев, касаясь ствола мутанта руками, — Как они появились, и куда идут?» Ответ на эти вопросы мог закончить противостояние между людьми и живыми деревьями. А возможно, спровоцировать войну. И все равно Алекс хотел это знать.

Он осторожно, не наступая на корни, обошел вокруг дерева, почти не отличавшегося от обычных деревьев, и не отрывал руки от гладкого ствола. Необычайные ощущения: словно гладишь живое существо, но абсолютно голое, без единой шерстинки. Почему дендроид встал здесь и не идет дальше? Почему он остановился именно здесь? Почему он совсем не двигается? Множество «почему» и ни одного предположения. И наши ученые пожимают плечами, с сарказмом подумал Алекс.

Когда он вернулся к дому, было почти шесть. Время дежурства вышло. Лесник на ощупь пробрался к спавшей у окна Светлане, едва не споткнувшись о Картавина. Свет луны лежал на половине лица девушки, и оно казалось вырезанным из желтого мрамора. Лишь один локон, как черная трещина, пересекал ее лоб, скручиваясь в изящный завиток. Поборцев склонился над ней, не решаясь будить. «На это лицо можно смотреть часами, — подумал он, — сейчас оно достойно кисти Тициана или Рембрандта. Почему люди такие красивые, когда спят? Днем она совсем другая».

Решив ее не будить, Алекс отступил назад, но запнулся о ноги командира и грохнулся на пол. Нефедов захрапел еще громче.

— Кто здесь? — вскинулся Сергей. Алекс услышал щелчок затвора и поспешил ответить: