Древолюция

Какая‑то возня. Звуки ударов. Кто‑то полетел на пол. Потом еще выстрел. Окно, под которым сидел Поборцев, с треском вылетело. Алекс отпрянул, но из оконного проема свесилось бездыханное тело. Руки в синих наколках качнулись и замерли. По ним стекала кровь.

— Кто еще хочет? Ну!

— Пусти, начальник, иначе я ей горло порежу! — через разбитое окно слова доносились до Алекса четко и страшно. Он мигом представил, что произошло. По голосу это был Штырь, а такие парни идут до конца.

— Отпусти ее, и я тебя не трону. Обещаю. Сдадим тебя ментам и все. Отпусти!

— Так вы не менты? — голос уголовника зазвучал по–иному. — Братаны, давай договоримся! Мы тут много чего нашли, все забирайте! А меня выпустите! Я бабу не трону, отпущу, зуб даю! Себе берите!

Женщина уже не стонала, а просто тихо выла от ужаса.

— Заткнись, шалава! — сказал Штырь. — Ну, как?

— Мы с тобой, гнида, договариваться не будем! — сказал Сергей. — Отпускай девчонку, пока я тебе мозги не вышиб!

— Не дергайтесь, мигом ей вены порву! — зловещий шепот заставил Поборцева похолодеть.

— Не дергайся, Сережа, — голос Павла. Испуганный голос.

— В последний раз говорю: брось нож и отойди! — командир сделал шаг, и в наступившей тишине Поборцев услышал, как скрипнула половица.

— Я, фраер, на понт не берусь, понял?

Какой‑то шум, вскрик, выстрел. Окно над Алексом распахнулось, и вниз выпрыгнул высокий сутулый мужик в явно коротковатом пиджаке. Почуяв опасность, он повернулся к поджидавшему его леснику, но больше ничего не успел. Поборцев размахнулся и ударил его по затылку. Удар вышел смазанным, но все же зек рухнул на землю. И зашевелился, пытаясь встать. Алекс добавил дважды по спине. На этот раз как следует, от души. И еле остановил взметнувшиеся в ярости руки. Хватит! Все!

Вслед за зеком выпрыгнул Сергей. Со стороны крыльца бежали Павел и Игорь.

— Сука! — командир, как футболист, с хода пнул лежачего носком под ребра. Штырь едва пошевелился, вывернул руку, и Поборцев увидел вывалившийся из ладони окровавленный нож. Предчувствие страшного ледяной волной залило кипевший в крови адреналин. Поборцев посмотрел на Картавина. Биолог был сам не свой, глаза почти безумные, руки в крови. Нефедов выглядел получше, но над рыжеватой бородой перекатывались ожесточенные желваки. Они не вмешивались в экзекуцию.

— Я тебе, гаду, по–хорошему говорил! — сказал Сергей такой ненавистью, что Алексу стало не по себе. — Но ты не захотел!

Он встряхнул бандита, прислонил к стене дома и сунул в лицо пистолет:

— Слов ты не понимаешь… Такие, как ты, только пулю понимают! Всех вас, гадов, мочить надо! А народ вас в лагерях на свои деньги кормит!

— Не стреляй, начальник, — сказал пленный. — Вызови ментов.

Он пришел в себя, и глаза его с испугом следили за пляшущим перед носом дулом.

— А ты думаешь, я тебя в суд потащу? — страшно засмеялся Сергей. — Здесь я тебе и прокурор и судья. А адвоката своего ты зарезал.

Поборцев открыл рот сказать, чтобы заканчивали этот фарс, как раздались два выстрела. Зек кулем завалился набок и захрипел.

— Вот тебе справедливый и гуманный суд! — сказал командир. В это мгновение Поборцеву показалось, что командир сошел с ума и сейчас запросто перестреляет всех, как свидетелей. Страх смерти был так силен и вид так нагляден, что Поборцев, пожалуй, впервые в жизни промолчал, хотя имел что сказать.

— Я схожу за Светой, — проговорил Картавин, проглотив ставшую комом слюну.

— Только не веди ее сюда, Паша, — сказал Нефедов. — Ждите вон там, у колодца.

Сергей отошел и сел на колоду, опустив голову. Поборцев решил войти в дом и посмотреть сам. Он должен это сделать, преодолеть страх и понять. Понять, почему командир выстрелил. Сергей склонился над убитым и принялся выворачивать его карманы. Алекс тихо завернул за угол и вошел в дом.

В небольшой прихожей было пусто, на вешалке висели оставленные хозяевами плащевки, под ними на дощатом полу — грязные резиновые сапоги и пара рваных тапочек. Модная когда‑то певичка улыбалась со старого календаря на стене. Он толкнул дверь и вошел в комнату. Сразу за дверью лежал труп уголовника в черном арестантском кителе. Рядом лежала двустволка. Понятно. Они ворвались, и уголовник хотел стрелять… Сергей все правильно сделал. Тело второго свисало из окна. Хотел бежать. Повезло, когда бежал из зоны, но пуля достала здесь. Судьба воровская…

Поборцев прошел вперед и в смежной комнате увидел лежащую на полу девушку. Совершенно голую, в синяках и ссадинах на белом, незагорелом теле. Вокруг головы ее, густо пропитав разметавшиеся волосы, разлилась лужа крови. Алекс схватился за горло, пытаясь остановить рвущийся наружу спазм.