Древопасы (СИ)

— Мой страх тоже зародился в детстве, — Эрик приоткрыл один глаз, посмотрел на нас и продолжил, — Мне было только 38 лет — по меркам эльфов совсем карапуз. В большом человеческом городе проходил праздник. Родители взяли на этот праздник всех детей. Тогда я еще был младшим — Мальера и Амалия еще не родились. Зато Артур, Элла, Леор и Тимэтра веселились вовсю. В городе было полно народу — люди, эльфы, огры, даже дриады. И в этой толпе я отстал от родителей, заблудился и потерялся. Я впервые оказавшись в подобном скоплении существ, да еще и без кого-либо знакомого, очень испугался. Я искал родителей, звал их, но все было тщетно. Меня едва не переехала повозка и не затоптали в толпе. Какая-то торговка объявила меня вором, и за мной погналась стража. Они кричали, свистели, но скоро потеряли меня из виду. Я долго плутал в огромной толпе. Существа не давали рассмотреть, куда идти. Я заблудился. Мне было очень страшно. Я хотел скорее найти родителей, братьев и сестер. Здесь же, в многолюдной толпе, я оказался в полном одиночестве. Я не помню, как и куда шел. Потом мне рассказали, что какой-то человеческий купец нашел меня в одной из своих бочек. Я вернулся домой к родителям и прочей родне, но пережитые страхи оставили свой след. Мой организм выработал некий защитный механизм — при большом скоплении живых существ я моментально засыпаю.

Вот почему он ходил с закрытыми глазами! Ну ничего себе! Мало того, что в детстве пережил, так теперь еще с «защитным механизмом» мучается.

Я сочувствующе покачала головой и посмотрела на Гатнира. Остальные тоже посмотрели на него. Гном непонимающе огляделся:

— Вы чего?

— Твоя очередь, — пояснила Адесса.

— Какая-такая очередь? — возмутился тот, — Я не обязан делиться с вами столь секретной информацией о моих страхах!

Я кивнула. Действительно, мы не можем его заставлять.

— Ну, так уж и быть, — вдруг хмыкнул гном, — Раз вы стали частью моей группы на неопределенное время — расскажу. У меня клаустрофобия.

— Клау-что? — не понял волкокрыл.

— Клаустрофобия! — гаркнул Гатнир. Ему явно не нравилось говорить на эту тему.

— Боязнь замкнутого пространства, — пояснил Эрик Рекосу.

— Именно, — подтвердил гном.

Как по мне, так у него еще и мания величия в прогрессирующей стадии.

Все молчали в ожидании. И наконец Гатнир сдался под напором этой тишины:

— Еще будучи совсем мелким, я играл в прятки вместе со своей сестрой, Гаттой, — голос гнома дрогнул, — Однажды во время очередной игры в коридоре случился обвал. Меня завалило камнями. Я был жив, но не мог пошевелиться. Было темно, тесно и очень страшно. Я не знал, сколько прошло времени, не знал, что случилось с сестрой. И мне было очень страшно. Через какое-то время меня откапали и подлатали. У меня не оказалось никаких существенных повреждений кроме образовавшейся клаустрофобии. Гатту же так и не нашли.

Теперь понятно, почему он не хотел рассказывать. Потерять сестру — это очень тяжело.

— Мяура, — обратилась ко мне вампиресса, — А у тебя как возник твой страх?

До меня только сейчас дошло, что я хоть и призналась в своем страхе, но так и не рассказала историю его возникновения.

— Я тоже была только котенком. Совет отправлял детей сотрудников на различные экскурсии. Так я с сестрами и старшим братом отправилась на крысиную ферму. Вместе с нами на окраину города поехали и другие дети. Сначала все было хорошо. Мы ходили по ферме, слушали, как тут работают. Было довольно интересно. Нас повели по узкому мостику над большим вольером с крысами. Одна моя знакомая, Шерстинда Когть, сделала вид, что очень спешит за экскурсоводом и спихнула меня вбок. Я была маленького роста, так что проскочила под перилами. Хотела ухватиться за мост, но руки соскользнули. Я упала вниз, но не ударилась. Потому что приземлилась на живой ковер. Крысы подо мной вздыбились и побежали, увлекая меня за собой. Я испугалась и закричала, но меня никто не слышал. Экскурсовод с детьми ушел уже довольно далеко, а у рядовых сотрудников фермы был обеденный перерыв. Я попыталась слезть на пол, и кое-как мне это удалось. Я смогла пробраться к одной из стен вольера. Я хотела взобраться наверх, но это было невозможно — стена была отвесная и идеально ровная. Тут сзади на меня прыгнуло несколько крыс, — вспоминая это я прижала уши к голове, — Я кричала, звала на помощь, пыталась скинуть с себя этих существ, но они держались крепко… — я замолчала на мгновение, — Я не помню, как меня спасли. Скорее всего, брат и сестры заметили мое исчезновение, а вернувшись назад, все-таки услышали крики. После этого у меня и появилась крысофобия.

Ребята молчали, все еще переваривая мой рассказ. Я вздохнула. Это было мое самое ужасное воспоминание. Но, как ни странно, рассказав все это, мне стало немного лучше. Мои одногруппники тоже отличаются от других представителей своих рас. Эльф — социофоб, вампиресса боится крови и темноты, крылатый волк — высоты, кошарийка — крыс, а гном — клаустрофоб. В общем, мы все ненормальные для своих миров. Может Древо специально объединило нас в одну группу? Не знаю.