Древопасы (СИ)

Винти вздохнул и послушно улетел. А до меня не сразу дошло. Этот конь в пальто — профессор?! И сейчас он ведет лекцию?! Я была абсолютно уверена, что это какой-то старшекурсник! Получается он опоздал на собственное занятие? Да… А сейчас, сидя на кафедре, шутит о том, что присутствовать на срочных собраниях — дело для полных неудачников…Я ошарашенно почесала ухо. Совершенно не ожидала, что преподаватель, более того, профессор, может себя так вести! Ну, по крайней мере, это объясняет, почему он так хорошо знает легенды и мифы других рас — профессия обязывает. И все же…

Пока я отходила от шока, профессор Брустиф объявил начало викторины «Кто расскажет легенду, которую я не знаю». Каждый по очереди рассказывал миф или легенду своего народа, но конь каждый раз находил, что добавить и дополнить. Удивительно!

— Сколько же легенд вмещается в его голове? — пробормотал сидящий рядом со мной Рекос, когда уже около половины существ, находящихся в аудитории, попытали удачу в викторине.

Я внимательно посмотрела на профессора, который вдохновенно описывал ошарашенным кракозябам все величие их предков, спасших некогда родную Веточку от нашествия Тли. Голова у него и правда была большая. Интересно, это от того, что он так много знает или это норма для его расы?

— И вот тогда целых пять Миров были спасены! — закончил он, преисполненный гордостью то ли за кракозяб, о которых говорилось в легенде, то ли за себя, что смог правильно выговорить все имена и названия.

Тотоль и Мимиль восхищенно зааплодировали ему всеми своими конечностями. Надо же, как прониклись… Следующие на очереди стояли печально знакомые всем эльфы. Они все еще что-то отчаянно считали, перешептываясь и исписав мелким почерком пять пергаментов. Конь, похоже, сжалился над ними и сказал лишь, что спросит их на следующем занятии. Эльфы обрадовались, но тут же сбились и начали пересчитывать заново.

Пвины стали отвечать следующими. Они, как всегда, взялись за крылья и четким хором начали свой рассказ.

— И тогда появилось Первичное Яйцо, — щебетали они.

— А описать его можете? — заинтересовался профессор.

— Конечно, — пвины синхронно покачали хохолками. — Оно золотое с серебряными завихрениями, символизирующими каждый элемент Мирозданья.

— Завихрений, как мне память не изменяет, 158, — продолжил Брустиф. — Сможете рассказать о каждом из них?

Пвины пропищали что-то невнятное и резко опустили крылья, распустив круг. Похоже даже не решились перетруждать свой общий разум.

— Не можете? — опечалился конь. — Обидно…

Вот очередь и дошла до нашей группы. Гатнир поднялся из-за парты первым:

— Я расскажу о том, как Каменный Бог создал Первого Гнома, — начал он.

— Это я слышал, — кивнул ему конь-профессор. — Вы можете перечислить все материалы, которые понадобились при создании?

— А то! — тут же отозвался мой одногруппник. — Из гранита он сделал туловище, чтобы его создание было несокрушимо. Руки сделал из золота, чтобы Гном мог сотворить практически все что угодно. Ноги из базальта, чтобы он твердо стоял на своем, а голову из алмазной руды, чтобы всегда Гном знал, что сделать и как поступить. После этого он окатил его расплавленным железом, чтобы ничто не могло причинить ему вреда. А пока железо не застыло, он сделал ему глаза из фосфорита, чтобы видел Гном ночью, как днем. Опрыскал Каменный Бог Гнома водой из Священного Родника, и Первый Гном ожил.

— Постойте-ка, — воскликнул конь. — А как же сердце? Я точно помню, что…

— Это уже другая легенда, — хмуро оборвал его гном. Похоже, ему не хочется слушать замечания по поводу легенд его же народа.

— Которая? — словно не заметил его настроения Брустиф.

— О том, как племянница Каменного Бога, Рубина влюбилась в Первого Гнома, — величественно вещал Гатнир. — Но он не мог почувствовать того же, потому что в его груди был один лишь гранит. И тогда Каменный Бог сделал для него сердце из особого кристалла, названия которого не знает никто.

— Да, похоже так и было, — задумчиво согласился профессор. — Вот только племянницу звали Рудина. Я это точно помню.

Гатнир категорично не согласился, и у них завязался ожесточенный спор.

— Как можно сравнить рубин и руду? — возмущался Гатнир, едва сдерживаясь, чтобы не повысить голос. — Она же племянница самого Каменного Бога, значит и имя у нее соответствующее! Ее звали Рубина, а никакая не Рудина! И кто это вообще придумал?!

В конечном счете, они смогли сойтись на том, что это имя произносится немного иначе в разных гномьих родах.

— Просто кто-то картавый и говорить нормально не может, — тихо пробормотал Гатнир, уже сидя на своем месте.

Эрика конь пропустил, приписав его, по всей видимости, к другим эльфам, так что следующей стала Ада.

— Я знаю легенду о дочери графа Лукарда, матерью которой была человеческая женщина, — тихо проговорила она. — Имя ее неизвестно, так как его затмило прозвище — Кровавая графиня.

— Точно-точно, — закивал профессор Конь. — Будучи лишь наполовину вампиром, она совершенно не могла контролировать свой аппетит, что привело ее к изгнанию…