Древоточец

Моей внучке поначалу тоже было тяжко нести такую ношу. Она опасалась, что в любой момент нагрянут гвардейцы и опять бросят ее в камеру предварительного заключения. По ночам во сне она повторяла сказанное на допросах. Вдобавок бормотала что-то о шкафе, цитируя слова того негодяя, когда она вела его под руку вверх по лестнице: «Я не знаю, о чем ты, не знаю, о чем ты». Мне было слышно, как она снова и снова произносит одно и то же, лежа в постели. Просыпалась она с одутловатым лицом и фиолетовыми кругами под глазами, словно не спала всю ночь. Когда бодрствовала, по ее лицу было видно: она упорно думает об одном и том же. Внучка редко выходила из дома и почти не ела; проводила день, лежа на скамейке с угасшим взглядом. И тогда я замечала, что она снова размышляет о том же самом. Я знала, что у внучки следователи ничего не найдут, но убедить ее не было возможности –  мои слова на нее не действовали. Ее внутренности разрывались от зуда, а избавиться от него не удавалось. Я боялась, что она позволит себе умереть с горя, как Кармен.

Однажды ночью я разбудила внучку, когда она бормотала во сне, и подняла с постели –  больше невозможно было терпеть подобное. Я провела всю ночь без сна, слушая, как она что-то твердит сквозь стиснутые зубы. Внучка продолжала спать, а я –  нет, потому что невозможно было уснуть, слыша безумные звуки, которые она издавала. Когда я начала ее будить, мне показалось, что вытаскиваю внучку не из сна, а со дна глубокого колодца. Она потела и дрожала, как от лихорадки, а открыв глаза, взглянула на меня так, будто впервые видит и не имеет представления, где находится. Ее рот был наполнен густой белой слюной, которая образовала комочки в уголках губ, а круги под глазами стали глубже и темнее, чем когда-либо.

Я схватила внучку за руку и потащила к шкафу на другом конце спальни. Терпение мое иссякло, мы обе теряли рассудок. Древесина заскрипела, дверь приоткрылась на несколько сантиметров; от шкафа исходила тревога. Я попросила внучку помочь мне отодвинуть шкаф от стены. Он оказался чертовски тяжел, будто набит камнями, и явно не хотел, чтобы его перемещали. Я присела у стены и пересчитала кирпичи, проводя по ним пальцем. Не могла вспомнить, когда делала это в последний раз. Должно быть, прошло много лет, еще до рождения моей внучки. Долгое время я заглядывала туда каждую неделю, чтобы проверить, не ворочается ли там мой отец, но потом поняла: ему оттуда не выбраться. Мы не могли покинуть ловушку, которую он нам подстроил, однако и он тоже не сумел.

Я принялась толкать кирпич, пока не сдвинула с места, и осторожно вытащила его. Штукатурка на стене осыпалась, частично на пол. Внучка уставилась на меня остекленевшими со сна глазами, не совсем понимая, чем я занимаюсь. Заглянув внутрь, я встала и прислонилась к стене: у меня ужасно заболели колени. Затем протянула внучке фонарик, всегда лежащий в ящике моей тумбочки на случай, если погаснет свет, потому что в нашем доме лучше не оставаться в полной темноте.

Она взяла фонарик и, не сказав ни слова, опустилась на колени. Не знаю, вернулась ли она из колодца своих снов, но выражение ее лица изменилось. Внучка по-прежнему потела, ее челюсти были сжаты. Она откинула волосы со лба и включила фонарик. Дом мгновенно затрясся. Внизу начали хлопать двери, кастрюли и сковородки громыхали по кухонному полу. Давно они так не грохотали. Иногда призраки осмеливались сбросить на пол столовый прибор или приоткрыть на несколько сантиметров ящик какой-нибудь мебели, но до такого бедлама не доходило.

Внучка вставила фонарик в отверстие в стене и приблизила лицо к отверстию. Она двигала луч из стороны в сторону, пока не увидела это. Я поняла, что внучка все уже заметила, ведь она вздрогнула и сильнее прижала лицо к стене. Влажные от пота волосы прилипли к штукатурке. Луч фонарика осветил три фигуры; самая крупная из них все еще лежала на том же месте, что и всегда, с открытым ртом и пустыми глазницами. Рядом –  еще мужчина. Видно было, что он находился там гораздо меньше времени, ибо дом еще не полностью поглотил его. А третья фигура едва достигала метра в длину. Она стояла, прислонившись к стене, ноги широко расставлены, руки опущены вдоль тела, глаза закрыты. Внучка отошла от стены и вставила кирпич на место, затем выключила фонарик и поднялась с пола. Стряхнула пыль с пижамы и штукатурку с волос. В доме воцарилась тишина, слышалось только мяуканье кошек на заднем дворе –  в жару они не желают спать в доме. Мы задвинули шкаф на место и отправились в свои постели досыпать. Я выключила прикроватный светильник.

Благодарности