Дрезденская бойня. Возмездие или преступление?

Некоторые не понимают, что у них нет права собственности на тела родственников. Известны и случаи, когда родственники откапывали тела из общих могил и перезахоранивали в фамильных могилах. Законность и статистика безнадежно нарушались.

Сохранились свидетельства прямого противодействия отрядам, пытающимся добраться до трупов. Вот только одно из них:

Для того чтобы уберечь родителей от массового захоронения, моя свояченица прежде всего вывезла на тележке из города отца, чтобы похоронить его, а затем вернулась за матерью. Но за это время спасательный отряд увез ее. Таким образом большинство умерших были похищены, а их свидетельства о смерти выглядели так: УМЕРЛИ В ДРЕЗДЕНЕ, 13 ФЕВРАЛЯ 1945 ГОДА.

Чтобы предотвратить опасность распространения эпидемии, власти в конце концов приняли трудное, но необходимое решение. Тела перестали транспортировать через город, накапливая их на площади Старый рынок. Там работало много полицейских чинов, прилагая последние усилия по идентификации людей; с каждого взяли подписку о неразглашении подробностей того, что происходило. Сохранившиеся балки здания универмага «Реннер» рабочие поднимали лебедкой из развалин, затем складывали поверх наспех сваленных блоков из песчаника. Вокруг были установлены ряды массивных решеток длиной 8 метров. Под эти стальные балки и прутья заложили охапки дров и соломы, полили их бензином, а поверх решеток свалили тела сотен жертв. На многих из погибших детей, втиснутых в эти ужасные погребальные костры, все еще оставались обрывки разноцветной одежды, которую они надели на карнавал последнего дня Масленицы.

Старший офицер очистил площадь от всех лишних на данный момент солдат и бросил зажженную спичку в штабель дров под решетками. Через пять минут погребальные костры полыхали вовсю. «Худощавых и более пожилых жертв огонь схватывал не так быстро, как более упитанных и молодых», – вспоминал один очевидец.

В поздние вечерние часы после того, как последнее из тел сгорело дотла, солдат вернули, чтобы они погрузили лопатами сгоревшие останки на готовые повозки. Городские партийные функционеры проследили за тем, чтобы прах был собран, отвезен на кладбище и захоронен. Потребовалось несколько десятков повозок и больших грузовиков с прицепами для того, чтобы привезти прах на кладбище Хайде-фридхоф. Там останки девяти тысяч кремированных жертв захоронили в яме с размерами восемь на пять метров.

Несмотря на все попытки сохранить в тайне судьбу кремированных жертв, история всплыла наружу. Некоторые жители пробились на площадь Старый рынок, чтобы проверить справедливость слухов. Одному дрезденцу даже удалось сделать несколько цветных фотоснимков этой ужасной сцены. Его задержали и привели к бригадефюреру СС, который руководил полицейским управлением Дрездена после авианалета. Тот велел отпустить фотографа, таким образом снимки того, что в ином случае могло показаться невероятным зрелищем, сохранились по сей день.

Тем временем война подходила к неизбежному финалу. 6 мая Ганса Фойгта вызвали в Главное управление криминальной полиции в Министерстве внутренних дел, где дали указание взять под контроль зловещую коллекцию обручальных колец, собранных в процессе идентификации жертв и хранившихся в семи ведрах. Сам Фойгт не захотел брать на себя ответственность за такое большое количество драгоценностей. Так что все они еще оставались на восточном берегу Эльбы, когда двумя днями позднее, 8 мая, советские передовые части вступили в Дрезден.

Красноармейцы заняли здания министерств, и все собранные драгоценности попали в их руки. Позднее из города было также вывезено бесценное собрание картин, хранившихся в железнодорожном туннеле. В течение десяти лет шедеврам живописи из Дрезденской галереи суждено было находиться в Москве.

Работники семи бюро, которые занимались идентификацией погибших и составлением списков без вести пропавших, были изгнаны из контор, всякая дальнейшая работа в этом направлении прекратилась. Гансу Фойгту велели перевезти записи на новое место, в здание муниципалитета района Лейбен. Во главе трех служащих он продолжил обработку восьмидесяти тысяч учетных карточек, составленных в первые месяцы после тройного авиаудара.