Дрезденские страсти. Повесть из истории международного антисемитского движения

Энгельс пишет о Дюринге: «Если, следовательно г-н Дюринг говорит о себе: «мы, которые не философствуем из клетки», – то это, очевидно, надо понимать так, что он философствует в клетке». Даже в «Молодой гвардии» поняли, что г-н Бегун «философствует в клетке». Поэтому такие «внутриклеточные», былинные высказывания, как «жил да был поп Григорий Распутин… матушка-царица и батюшка-царь…», заменили на более сухие и сдержанные выражения типа: «эпизод, связанный с личностью любимца царского двора Григория Распутина…» Вместо «Николаем Вторым действительно управлял Распутин, но прежде всего им управлял Симанович» – «На Распутина сильно влиял Симанович». Перечисление, согласно идеям Дюринга, еврейских капиталистических фамилий заменено общей фразой: «Крупнейшие денежные воротилы». Слова Витте: «поговори по этому делу с вашими евреями» заменили – «Поговори по этому делу с вашими финансистами».

Но как ни старалась «Молодая гвардия» придать антисемитизму Бегуна «человеческое лицо», суть осталась. Именно, суть, цитируя самого Бегуна, «политического гангстера и террориста». В чьих же интересах действует этот политический гангстер Бегун? Для того чтоб это понять, второй раз вернемся к важной, одной из ключевых идей Бегуна о том, что все еврейское население царской России по благосостоянию превосходило «коренное население».

Один из видных деятелей советского правительства в первые годы его существования А. Луначарский по этому поводу пишет: «Еврейство, согнанное в небольшое количество губерний, еврейство, которому запретили при Александре I жить в деревнях, сосредоточенное в местечках и городах, стало изнывать от бедности. Все средства существования у евреев были отняты. Они могли заниматься только торговлей или нищим промыслом. Основной состав еврейства вырождался в России в слабогрудых, близоруких, замученных скверным воздухом, скверным питанием, слабых, жалких людей, могущих быть сапожниками, портными или мелкими торговцами и ни на что другое не способных. Евреи превратились в этих людей, которым приходится «питаться воздухом», изощряться всеми силами своего мозга, чтоб как-то найти крохи, на которые можно прожить самому и прокормить свое семейство, народ с огромной детской смертностью, с огромным количеством таких страданий, такой невообразимой грязи, такой невообразимо антигигиеничной жизнью, которая потрясает даже по сравнению с весьма низким уровнем жизни российского рабочего и российского крестьянина».

Мы уже писали, что подобные высказывания Бегун называет «сионистскими всхлипываниями». В своей книге «Вторжение без оружия», изданной «Молодой гвардией» в 1977 году, на странице 66-й Бегун утверждает: «Эти всхлипывания сионистов раздавались в то время, когда еврейское население России, несмотря на политическое неравноправие, стояло выше коренного населения «черты оседлости» по уровню благосостояния, грамотности, образованию и другим важным социально-экономическим показателям».

Мы не случайно второй раз возвращаемся к этой идее Бегуна. В данном случае Бегун уже говорит не о еврейском капитале, а о всем еврейском населении царской России. Мы видим, как «классовый подход» Бегуна очень ловко и легко заменяется расовым. В который раз мы видим, как под маской антисионизма, прикрывающего антисемитизм, Бегун протаскивает идеи черносотенного дворянства, истинного господина и истинного губителя дореволюционной России, идеи Пуришкевича, идеи небезызвестной газеты «Новое время», занимавшей не только антисемитскую, но антиленинскую позицию и о печальной судьбе которой Бегун всхлипывает. Можно не быть марксистом и не быть ленинцем для того, чтоб понять: Бегун представляет те, все более многочисленные в современной идеологической жизни круги, которые под фиговым листочком марксизма скрывают русский черносотенный национал-империализм. Вот какова конечная цель бегунов. Ну а какова их конечная организационная, административная цель? Тут передадим слово поющему в унисон с Бегуном Ивану Шимони.

* * *

«Барон фон Тюнген-Росбах, – продожал Шимони, – внес своевременное предложение в интересах крестьянского сословия о воспрещении евреям быть землевладельцами. Я хотел бы внести подобное предложение в интересах целой нации и особенно ее интеллигенции. Это идеи петиции по отнятию у евреев Zeitungsrecht, права издавать и редактировать газеты, а также владеть ими или вообще заниматься журналистской деятельностью… Печати молчания, которую накладывает незримая еврейская цензура на всякое антисемитское патриотическое выступление, должна быть противопоставлена наша открытая государственная арийско-христианская цензура в интересах нации…»

Эти слова Шимони, встреченные аплодисментами, показали, что предложение по антиеврейской цензуре действительно вызвано настоятельной необходимостью. Однако Пинкерт, который после ухода с конгресса правых антисемитов вместе со своими реформерами представлял теперь не центр, а правую сторону, заявил: