Дри Ада

— Наверное, потому что ты ненавидишь меня, — вспоминая все его нападки, просто ответила я.

— Ненависти к тебе у меня никогда не было, — сжимая руки до побелевших костяшек, ответил муж, потом вдруг задумчиво добавил, смотря прямо перед собой на разгромленную гостиную: — По крайней мере, с тех пор как я тебя увидел.

Эта оговорка задела, но не задержалась в пьяном сознании. Меня вдруг начало клонить в сон. Видимо, просто перевозбудилась.

— Раз уж ничего не будет, — отчаянно зевая, рассудила я, — отнеси меня в кровать.

— Очень провокационное предложение, — усмехнулся темный, но на меня даже не взглянул.

Я положила голову ему на плечо, которое вполне годилось на роль подушки и, кажется, задремала. Потому что не мог Дамас так нежно и ласково целовать меня в макушку и с тяжелым вздохом прошептать:

— Спи, моя любимая… лягушечка. Завтра все обсудим.

ГЛАВА 16

Проснулась я одна, в полотенце и в своей постели, заботливо укрытая пледом. В голове шумело, в горле пересохло, словно я вновь переживала последствия отравления ядом истилоха.

Дверь приоткрылась и в образовавшемся проеме показалась довольная физиономия супруга.

— Как себя чувствуешь? — поинтересовался радостно Дамас.

— Отвратительно, — честно призналась я, прижимая плед к груди.

— Замечательно, — открывая шире дверь, сказал муж.

Я нахмурилась и уже готова была послать супруга куда подальше и кинуть в его счастливое лицо подушкой, как он добавил:

— Замечательно, что я приготовил завтрак и захватил снимающее похмелье зелье.

Я продолжала недоверчиво наблюдать за передвижениями супруга, в руках которого оказался большой поднос. На нем располагались тарелки с нехитрым завтраком, чашка с кофе, флакончик с синим содержимым и тонкая ваза из серо-синего стекла с одной единственной темно-фиолетовой камелией.

— Как… — горло перехватил спазм, — как ты достал, да еще цветущую?

Удивление мое было обоснованным. Дело в том, что камелии произрастали только у побережья Левенского океана. Они были самыми дорогими и редкими цветами нашего мира. Цветы, которые после того как их срывают, начинают быстро вянуть. Даже если их покупали в горшках, то стоило только покинуть побережье океана, бутоны начинали тлеть и гореть до черного пепла. Многие утверждали, что в них содержится магия самого мира Тайниуир, который не хочет, чтобы его дары использовали в собственных целях, пусть даже и в самых благих.

Что только ни делали маги, дриады и многие другие лесные жители, чтобы культивировать это растение: создавали такой же климат, поливали водой из Левеского океана, брали побеги для разведения, даже просто пытались магически воссоздать — ничего не получалось. Итог был один — стремительное тление растения.

Оно было безумно красивым. Толстый гибкий стебель бирюзового цвета, синие плотные каплеобразные листья с зелеными прожилками и узорные лепестки легкой темно-фиолетовой вуалью плавными волнами спадали из молочной серединки. Создавалось ощущение, что вместо лепестков у цветка полупрозрачные гибкие плавники рыб, которые размеренно шевелились в прозрачной толще реки. А ни с чем несравнимый аромат перехватывал дыхание, поднимая настроение и снимая стресс.

— У меня свои тайны, — загадочно произнес муж, довольный моей реакцией.

Мне до чесотки в пальцах захотелось прикоснуться к нежным лепесткам, чтобы убедиться, что камелия настоящая. Я даже плед отпустила, уже потянулась к вазе, как Дамас шумно и громко сглотнул и хриплым голосом попросил, не отводя от меня потемневшего взгляда:

— Ада, ты не могла бы одеться?

Я перевела недоуменный взгляд на себя и с визгом натянула плед на голову, скрывая обнаженную левую грудь, выползшую из-под полотенца, и свое красное от стыда лицо.

— Выйди, пожалуйста, — попросила я из-под одеяла.

— Жду тебя через двадцать минут в гостиной, — послышался стук, легкое дребезжание тарелок и стремительный звук удаляющихся сапог.

Лишь после того, как раздался раздраженный удар закрывшейся двери, я вылезла из своего укрытия.

Оглядела комнату, убедилась, что супруг ушел, и только после этого выскользнула из-под пледа. Быстро преодолела расстояние от кровати до шкафа, на всякий случай загородившись дверцей, и со стоном приложилась раскалывающейся головой о ширму. Я вчера была так занята приготовлениями к первой брачной ночи, что забыла разобрать чемоданы с вещами. Они до сих пор стояли у стены, недалеко от входа.

Затянув полотенце, я направилась к ним. И уже почти расслабившись, наклонилась и протянула руку к сумке, когда в дверь громко постучали.

Дверь приоткрылась, чуть не задев мою попу и не сбив меня с ног.

— Прости, — опять сглотнув, извинился темный, — забыл сказать, что необходимо выпить пару глотков зелья, не больше.

Резко встав и повернувшись к Дамасу, хотела высказать ему все, по поводу его манер, но встретилась с горящим взором. Губы враз пересохли. И я непроизвольно их облизала, чем вызвала стон супруга. Он прикрыл глаза, на лице была видна внутренняя борьба.

— Спасибо, — отступая на несколько шагов от мужчины, поблагодарила я. — А теперь дай мне одеться.