Дрянь-погода

Щелкунчик спросил, где жена, и Тони поведал, что три месяца назад она сбежала с профессором парапсихологии. Они занялись исцелением с помощью магического кристалла и умотали в Юджин, штат Орегон.

– В фургоне «фольксваген», – фыркнул Тони. – Но она за своей долей вернется. Уж это несомненно. Нерия вернется. Понятно, к чему я клоню?

– Ага, – ответил Щелкунчик. – Хотите, чтоб мы кокнули вашу жену.

– Господи, у тебя на уме только одно! Нет, я не хочу, чтобы вы убивали мою жену. – Торговец повернулся к Эди. – Ну ты-то хоть понимаешь, да? Прежде чем выпишут чек, страховой компании потребуются обе подписи. Моя и хозяйки. Возможно, оценщик захочет лично переговорить с обоими. Как, говоришь, тебя зовут?

– Эди.

– Что ж, Эди, ты хотела устроить спектакль, и вот твой шанс. Когда объявится человек из страховой компании, ты будешь Нерия Торрес, моя любящая женушка. – От такой мысли Тони ухмыльнулся. – Что скажешь?

Эди спросила, что она за это получит, и Тони ответил: десять штук. Эди попросила время все обдумать и уложилась в сотую долю секунды. Деньги ей были нужны.

– А как со мной? – спросил Щелкунчик.

– Мне всегда хотелось иметь телохранителя, – сказал Тони.

– И почем? – недоверчиво хмыкнул косоротый.

– Тоже десять штук. По-моему, хватит за глаза.

Щелкунчик не возражал.

– А на кой вам-то телохранитель? – В вопросе сквозило презрение.

– Кое-кто из клиентов на меня злится. Долгая и скучная история.

– Сильно злятся? – спросила Эди.

– Я не собираюсь это выяснять, – ответил Тони. – Как только получу деньги, смоюсь.

– Куда?

– Не твое собачье дело.

Срединная Америка – вот куда целил Тони Торрес. Приличный двухэтажный дом с верандой и камином на участке в три четверти акра где-нибудь под Талсой, Оклахома. В тех местах его привлекало отсутствие ураганов. Там налетали торнадо, но никто не рассчитывал, что творения рук человеческих (и меньше всего трейлеры) выдержат их бешеный напор. Там никто не станет винить человека, если проданный им домик повышенной вместимости разнесет в куски, поскольку в том и заключается божественное предназначение торнадо. Тони полагал, что в Талсе рассерженные клиенты его не достанут.

– Раз уж я буду телохранителем, – сказал Щелкунчик, – мне понадобится мой пистолет.

– Не понадобится, – улыбнулся Тони. – Достаточно взглянуть на твою рожу, и любой смертный обделается. Это идеально, поскольку тех, кто на меня злится, расстреливать не надо. Их нужно испугать. Понимаешь, о чем я?

И куском водопроводной трубы он расколошматил пистолет Щелкунчика.

– У меня вопрос, – сказала Эди.

– Весь внимание.

– А если вдруг объявится ваша жена?

– Думаю, дней шесть-семь можно дышать ровно, – сказал Тони. – Примерно столько времени потребуется, чтобы прикатить на старом фургоне из Орегона. Нерия не полетит. Она панически боится самолетов.

Щелкунчик заметил, что ради денег человек может поддать газу или преодолеть страх полетов. Но Тони Торреса это не беспокоило.

– По радио сказали, что «Стейт Фарм» и «Оллстейт» уже начинают выплаты. «Среднезападная» от них не отстанет – кто же захочет выглядеть скаредом, когда в стране такое горе?

Эди снова спросила: они остаются пленниками? Тони курлыкнул и ответил, что они могут убираться к чертовой матери, когда захотят.

– Я возвращаюсь в мотель, – заявила Эди.

Не сводя глаз с дробовика, Щелкунчик тоже осторожно поднялся и спросил:

– А почему вы нас отпускаете?

– Потому что вы вернетесь, – сказал торговец. – Никуда не денетесь. Вижу по глазам.

– Да ну? – ядовито хмыкнула Эди.

– Точно, милочка. Я этим на жизнь зарабатываю – распознаю людей. – Кожезаменитель зашипел, когда Тони вылез из кресла. – Мне надо отлить, – объявил он и хохотнул: – Выход сами найдете или как?

Неспешно катя в Пемброук-Пайнз, Эди Марш и Щелкунчик обсуждали ситуацию. Оба на мели; неразбериха после урагана предоставила клевый шанс; десять тысяч долларов за неделю работы – неплохо.

– Вот только не доверяю я этому говнюку, – сказала Эди. – Чем он торгует?

– Трейлерами.

– О господи.

– Ну давай слиняем, – без энтузиазма предложил Щелкунчик. – Попробуем вариант «сестренку придавило» на ком-нибудь еще.

Эди разглядывала скверную царапину на руке. Лежать под грудой обломков оказалось не так удобно, как она предполагала. Повторять не хотелось.

– Я покантуюсь пару дней с этим дрочилой, – сказала она. – А ты как хочешь.

Щелкунчик сложил непарные челюсти в подобие улыбки.

– Знаю, что у тебя на уме. Я хоть не торгаш, но тоже просекаю. Думаешь, тут можно срубить больше десяти штук, если верно сыграть. Если мы верно сыграем.

– А почему нет? – Эди Марш прижалась щекой к прохладному стеклу. – Пора уже удаче мне улыбнуться.

– Нам улыбнуться, – поправил Щелкунчик, крепче сжимая руль.

Августин сопровождал Бонни Лэм дотемна. Макса так и не нашли, зато обнаружился сбежавший самец макаки. Он сидел на грейпфрутовом дереве и швырял в прохожих сапиенсов незрелыми плодами.