Дрянной декан (СИ)

Да не… Я воскресила в памяти облик старшего представителя семьи Верстовских. На вид ему — лет сорок. Мужчина явно немолодой, хоть и довольно подтянутый. Голубая рубашка — пуговички застегнуты наглухо, не продохнуть. Обычные невзрачные брюки. Обычные блестящие носы лакированных ботинок. Зато жилетка обращала на себя внимание… Такие, наверно, продают в магазине “Одежда для преподавателей: повседневная, невзрачная и исключительно скучная”. В общем, типичный зануда среднего возраста. Он бы не стал заниматься сексом по телефону. Кинул бы трубку, упал в обморок или словил инфаркт.

Но как узнать точно? Спросить?

“Рома, я тут с кем-то из твоего дома говорила и случайно кончила… Не подскажешь, кто это был?” Или так: “Вениамин Эдуардович, вас вчера ночью по телефону никто не домогался?”

Кошмар… У меня явственно зашевелились волосы. Стараясь избавиться от неприятного ощущения, я провела ладонями по голове, погружая их внутрь шевелюры и пытаясь расслабить сжавшийся в ужасе апоневроз. По итогу прочеса в руках осталось с десяток волосин: либо я слишком сжимала пальцы в процессе, либо они добровольно покинули опозоренную хозяйку.

— Ладно, раз для тебя это так много значит, пойдем, — сбросив предателей на пол, жестко сказала я. — Но только не сегодня!!!

И умчалась, даже не дав себя чмокнуть на прощание.

Горе-ужин был запланирован на следующий вечер. Юлька отреагировала неоднозначно.

— Рома представил тебя отцу? — Подруга перевела взгляд в пространство. Ее взгляд затуманился, а рот приоткрылся, изобразив букву “О”. Надо сказать, подобная мимика шла Гардениной невообразимо, придавая ее лицу сходство с личиком фарфоровой куколки — очаровательной и бесхитростной. — Вот это поступок… Да он и правда настроен серьезно!

— Считаешь? — я пыталась найти в ситуации хоть что-то хорошее. — Они оба сказали, что случилось нечто экстраординарное. Типа, до меня Рома своих девушек с отцом не знакомил.

— Ну да… — Юля отмерла и принялась наматывать локон на палец. — Его отца и так все знают, кроме тебя. Он же декан.

— Угу. Только я не собиралась пока с ним знакомиться, кем бы он ни был. Не находишь ситуацию дикой, учитываю наше с Ромой… положение?

— Дикой? Не-е-е. Скорее, поэтичной… Не ожидала, что Верстовского однажды потянет на романтику. На твоем месте я бы не стала отказываться. Что такого ужасного случиться из-за одного ужина?

Знай Юляша всю правду, она бы не просто отказалась… С ее категоричностью и принципиальностью, подруга подстриглась бы в монахини. В лучшем случае — взяла годовой абонемент на посещение духовной семинарии. Для перевоспитания и замаливания грехов.

Я на такие крайние меры идти не собиралась. Ладно, перетерплю один единственный ужин, уверюсь, что ничего ужасного не произошло, и у меня всего лишь разыгралось воображение… И заживу себе дальше спокойно.

Событие назначили на семь вечера. У меня было время, чтобы приползти домой после занятий, посидеть в ступоре, отбиваясь от расспросов родителей (нечего еще и их в это втягивать!), и начать собираться в ресторан. Хотя чего там собираться? Ради такого случая я прихорашиваться не планировала.

Джинсы оставила те же, в которых была в университете, натянула черный пуловер крупной вязки — он никогда мне особо не нравился, а после сегодняшнего вечера и вовсе грозил отправиться в мусорное ведро. В прихожей меня встретила мама.

— Надеюсь, сегодня будешь вовремя? — родители еще не забыли мое позавчерашнее приключение.

— Вернусь так быстро, как только смогу.

Я и правда не собиралась задерживаться на предстоящем мероприятии. Только туда и обратно, прямо как в “Хоббите”. И никакие дорогие рестораны — а ресторан, по заявлениям Ромы, планировался астрономический — никакие огни центра Москвы не заставят меня задержаться там дольше, чем необходимо.

Отдать дань традиции, и на этом все. Я накинула на плечи облегченную кожаную куртку, быстро намотала шарф, засунула ноги в тяжелые ботинки и выскользнула из дома. Хотя нет, “выскользнула” — неправильный глагол. Медленно, неохотно, предчувствуя новые и неизвестные доселе осложнения, потопала я по направлению к метро. Как бы я ни храбрилась и не искала подкрепления в праведном гневе, во мне мерзким подселенцем угнездился страх. Отвратительным, гнусным паразитом шевелилась внутри тревога: что, если и правда?..

В вагоне я впала в оцепенение. Грохот колес сменялся мелодичным голосом женщины-диктора, объявляющей названия станций. Ее голос разносился в тишине полупустых мраморных холлов, чтобы через мгновение оборваться резким хлопком закрывающихся дверей и снова смениться стуком и скрежетом покачивающегося на ходу поезда. Опомнившись позже, чем следует, я обнаружила, что проехала пару лишних остановок, что неизбежно повлекло за собой расплату — к месту встречи я приехала самая последняя.

Поначалу я не сильно расстроилась — томная барышня имеет право на опоздания — но меня не только не подождали у выхода, где мы изначально договорились встретиться. Они и в ресторан ушли без меня, а это уже стояло в одном ряду со свинством!