Дрянной декан (СИ)

Но сейчас страха уже не было. Да, он все еще мне не нравился, и я опасалась, что декан понавставляет палок в наши отношения с Ромой. Но мы явно сильно продвинулись за последнюю неделю в плане коммуникации.

– За Маргариту Красовскую, – Верстовский поднял бокал.

– В смысле? – от такого поста мои подозрения лишь усилились. Даже пить, и то расхотелось.

– В прямом. Как думаете, почему Роман выбрал именно вас, Марго?

– Ну, знаете ли… – оскорбилась я. Вот как чувствовала, что ничего хорошего от общения с деканом ждать не придется! – Любовь не выбирают!

– Конечно, – улыбнулся Верстовский. Улыбка получилась откровенно дьявольская, острые клыки не добавляли лицу очарования. – Простите, не так поставил вопрос. Хочу, чтобы вы знали – я не собираюсь мешать вашим отношениям.

– Серьезно?!

– Абсолютно, Красовская. Роману пора остепенится. И я как-то даже просил его найти себе девушку для серьезных отношений, а не вот этого всего…

Верстовский кивком указал в сторону музыкальной установки. Около нее уже творился настоящий вертеп. Парни прыгали и толкались плечами, напрыгивая друг на друга в умопомрачительной эйфории. Девушки визжали от восторга. Что касается моего молодого человека, он снял майку и теперь щеголял подтянутым, блестящим от пота торсом.

– Ого, – проговорила я, залпом выпивая шампанское и стараясь абстрагироваться от происходящего на сцене. – Значит, мне выпала высокая честь вернуть младшего Верстовского на путь истинный? Спасибо за оказанное доверие, Вениамин Эдуардович!

Как я ни старалась говорить с чувством, сарказм все-таки вырвался наружу. Благодарность и облегчение мешались с недоверием и еще с чем-то, чему я пока не могла дать определения.

Декан вздохнул – глубоко и вроде даже тяжело. Направил взгляд вдаль и задумчиво пригубил игристое.

– Язык не поворачивается сказать “Не за что”… Роман – мой единственный сын, Маргарита. Не хотелось бы отдать его не в те руки.

Я подняла свободную ладонь на уровень лица и покрутила ее туда-сюда.

– С моими руками все в порядке, вроде, – попыталась пошутить, но на сердце было совсем не весело и совсем не смешно. – Думаете… думаете, у меня… то есть у нас, – я кинула на сцену еще один страдальческий взгляд, – что-то получится?

Верстовский ответил не сразу. Наверно, вспоминал всех девушек Романа, прошедших мимо него. Это бесконечную шеренгу из легкомысленных прошмандовок, угарных вечеринок, ничего не значащих слов… Меня замутило. Второй бокал оказался явно лишним. Шампанское выдохлось и стало противным на вкус.

– Вероятность не очень большая, но она есть.

– Звучит обнадеживающе, – хохотнула я и еле сдержалась, чтобы не запустить фужером в стену. Откуда такая агрессия, интересно? Я ведь счастлива. У меня отношения мечты с самым завидным женихом университета. Мы любим друг друга, и даже его суровый отец наконец одобрил наш роман…

– Вы сомневаетесь в себе, Красовская?

Вопрос застал меня врасплох.

– Конечно, нет! Но… я очень хочу стать ближе к Роману. По-настоящему БЛИЖЕ, понимаете? – опьянение и чувство горечи развязали мне язык. Я задрожала всем телом и понизила голос. – Но это никак не получается!

Верстовский медленно повернулся ко мне. На его лице, обычно невозмутимом, четко обозначились тени, проступило неподдельное… удивление?

– У вас с Романом еще не было..? – он не договорил.

– Да! И поэтому я позвонила тогда и наговорила всю эту околесицу, помните?.. – у меня перехватило дыхание от трепета и возбуждения, рука, держащая бокал, заходила ходуном. Все это время я запрещала себе думать о случившемся, но сейчас воспоминания о той ночи и том удовольствии накатили обжигающей лавиной.

Совсем не в тему “Грязные любовники” заиграли очередной душераздирающий медляк. Декан медленно отпил из бокала, не сводя с меня пронизывающего взгляда темных глаз. Он был выше всего на полголовы (сегодня я надела высокие каблуки), но производил внушительное и пугающее впечатление. Ох, и зачем я об этом заговорила? Кто старое помянет, тому… мучиться от стыда до скончания веков!

– Ну так это же все меняет… – проговорил он хриплым голосом.

– Что?! – всполошилась я. – Что меняет? Не делайте поспешных выводов, Вениамин Эдуардович! У нас и правда все серьезно, а секс… Постараюсь все исправить в ближайшее время… командор!

Я вытянулась и отдала честь. Верстовский расхохотался. Это было неожиданно, в следующее мгновение я отшатнулась от него в панике.

– Почему вы дрожите? – он умолк и смерил меня другим взглядом, трезвым, оценивающим. Раздумывающим. – Красовская, а может нам с вами…

Мне вдруг стало необъяснимо жутко. Сердце обрушилось в пропасть, а бокал выпал из ослабевшей руки. Казалось, еще миг, и я, как какая-то томная барышня, затребую нюхательной соли и лишусь чувств от волнения.

Декан подхватил несчастный бокал и отнес его к столу раздачи. Дыши, Красовская, дыши. Вдох-выдох, выдох-вдох.

– Рита! – раздался недовольный окрик где-то неподалеку. Шагая прямо сквозь обнимающиеся парочка, к нам пыталась пробраться Юлька. – Я тебя по всему залу ищу, а ты вот где пропадаешь!

– Юля! – закричала я с облегчением. – Как ты вовремя!