Дрянной декан (СИ)

Присутствующие не выглядели обеспокоенными нашим отсутствием. Папа, воспользовавшись паузой, уткнулся в свой ноутбук, мама с Ромой увлеченно беседовали. Парень расставлял чашки на столе, а она примеривалась ножом к торту, думая, как его лучше порезать, чтобы не поломать декоративных розочек из крема.

- Марго, где Вениамин Эдуардович? Мы его заждались.

- В туалете, - заявила я, посмеиваясь. Надеюсь, декан не услышит моих слов, иначе его самолюбие ждет очередной удар. - Кажется, у него что-то с животом. Звуки оттуда доносятся ужасающие...

- Ничего смешного, Марго! - ужаснулась мама. - Юра, я ведь говорила, нужно класть меньше соуса в салат!

Родители пришли в оживление. Пока они препирались, я спокойно расставила на столу свечи, сбегала на кухню за спичками и щелкнула выключателем, предполагая, что Верстовскому скоро надоест сидеть в туалете. Так и получилось. Все притихли, сраженные внезапно опустившейся на зал темнотой. В этот момент в гостиную вошел декан.

- Что такое, Рита? - спросил папа. - Зачем ты выключила свет?

- Я так давно ничего не отмечала в кругу семьи, в праздничной и торжественной обстановке! - заявила я, чиркая спичкой и поднося ее к первой свечке. - Пожалуйста, можно мы посидим вот так?..

22.1. Это кто у нас не любит гостей?!

Оставшиеся минут сорок от встречи прошли без особых эксцессов. Красовские и Верстовские чинно ели торт при свечах, и я могла лишь надеяться, что за это время краснота, цветущая на щеке преподавателя зарубежной литературы, немного спадет.

Если в начале вечера я маялась от смущения и не могла дождаться момента, когда же гостям придет пора "и честь знать", то на моменте со свечами сломалась и даже начала получать некое удовольствие от происходящего, вслушиваясь в разговоры и принимая участие в них сама. Но говорила я редко - внезапное безбашенное веселье и неуместные шутки "будущей невесты" немало шокировали присутствующих.

А еще было удивительно прислушиваться к себе и своей реакции на голос декана: каждый раз, когда над столом звучал теплый, будто бархатный, баритон, мое тело откликалось весьма недвусмысленным образом - сердце сбивалось с ритма и пускалось вскачь, дыхание спиралось в груди, а пальцы свободной руки принимались выводить крохотные круги по белоснежной скатерти.

Непроизвольно вспоминая то, как они скользили по щеке декана...

Но мужчина теперь говорил нечасто, а в диалог вступал скорее из вежливости, как мне показалось. В полузатемненной гостиной, в колеблющемся сиянии стремительно умирающих свечей, чья твердая основа размягчалась, текла и превращались в обжигающие лужицы воска, в которых один за одним тонули вспыхивающие в последний раз фитильки, творилось молчаливое волшебство. Сплетались невидимые глазу ниточки, тянущиеся между мной и Верстовским, вибрировали на высокой ноте оголенные, бесстыдно дрожащие в припадке страсти нервы...

Наваждение не прекращалось, а только усиливалось. "Потребуется больше времени, чтобы прийти в себя", вынуждена была заключить я.

Когда угощение закончилось, а чашки с чаем опустели по второму разу, декан с сыном начали собираться домой. Мы с Верстовским встали из-за стола последними. Мама, папа и Ромка уже вышли в ярко освещенную прихожую, мы же с деканом медленно потянулись следом, пользуясь тем, что в коридоре временно стало чересчур тесно. Я хотела что-то сказать ему, но разумные мысли предательски разбежались, и даже огромным усилием воли я не смогла согнать их в кучу. Что сказать? И, главное, как?.. А вдруг он хочет того же самого, тоже мучительно подбирает слова, и потому медлит?..

Я выскочила в коридор, как ошпаренная, и встала поближе к Роману, будто его близкое присутствие могло уберечь меня от любовного помешательства - несомненно, временного, но от того не менее шокирующего и неуместного. Мама уже открыла рот для заготовленных прощальных речей, но в этот момент увидела старшего Верстовского, вышедшего на свет.

- Ой, а что у вас с лицом, Вениамин Эдуардович?

Я в панике взглянула на декана - краснота еще держалась, хотя пятно стало гораздо бледнее, и в нем уже нельзя было угадать очертания моей пятерни.

- Ударился о книжный шкаф, пока шел в темноте, - процедил он.

- Ну вот, Марго! - возмутилась мама. - Так и знала, что ни к чему хорошему твое баловство не приведет!

Я скромно промолчала, потом что она была права. Хоть декан и поспешил заверить ее в собственной сохранности, в частичном повреждении его кожных покровов была повинна я, и никто другой.

- Рад знакомству, Вениамин. Надеюсь, еще увидимся, - весело сказал папа, пожимая Верстовскому руку.

- Верно! Как знать, может, мы тоже приедем к вам в гости? - поддержала его мама, а я чуть было не застонала от бестактности своих родителей. Не иначе, коньяк заставил их позабыть, что напрашиваться к кому-то домой подобным образом было не очень-то вежливо.

- Вениамин Эдуардович не любит гостей, - раздраженно сказала я, не в силах сдержать дерзости. - Так что вряд ли!

Все замолчали и посмотрели на меня. Все, кроме декана, который стал еще мрачнее.