Дрянной Мир. Книга первая.

Я рванулся вперёд, стараясь сократить дистанцию всего лишь одним рывком. Пытаться бежать было бессмысленно, ведь тогда не только позорно погибну, но и получу клеймо труса, который моментально отступил, когда встретился с хоть сколько-то серьёзным противником. Атака вышла далеко не из удачных. Я попытался было ударить его в открытое бедро, но «жемчужник» разгадал мой манёвр ещё раньше, чем мысль возникла у меня в голове. Воин отразил удар и рубанул меня в корпус. Кираса жалобно заскрежетала, но контратаку выдержала. Отступать я не намеривался, а потому ещё раз быстро атаковал, чувствуя небывалый прилив сил. Тяжёлый фальшион свистнул, описывая крутую дугу над головой, и я атаковал. Я уже было представил, как меч прорубает шею моего соперника, но нет. Меньше мгновения ему понадобилось, чтобы отразить мой удар и перейти в контратаку столь мощную, что ему позавидовал бы любой мечник всех времён. Он размахивал двухкилограммовым полуторником с невообразимой скоростью, которую сложно было представить человеческому разуму. Мне не хватало тех жалких мгновений, чтобы выявить небольшое окошко меж его ударов. С трудом я мог отражать его сильнейшие удары. Уж не представляю какие боги предали мне сил, но всё впереди себя я видел в небольшом замедлении. Всего лишь на пару кадров, но именно это давало мне мизирную надежду на выживание. Каждая секунда такого «зрения» высасывала из меня тысячи калорий, и я прямо-таки чувствовал, как силы внутри кончаются. Схватка была слишком быстрой и стремительной, чтобы человеческий организм был способен его выдержать. Наши мечи сталкивались столь часто, что высекаемые от ударов искры превращались в самый красивый салют, который когда-либо удавалось мне лицезреть. В одно мгновение сознание само сотворило заклинание, и тонкая струя яркого пламени ударила в голову этого человека. Но пламя совсем его не волновало. Огонь просто разбился о невидимый щит перед его лицом. «Жемчужник» даже не остановился, продолжая совершать свои молниеносные атаки. В последнее мгновение силы полностью покинули меня, и я увидел, как его полуторный меч протыкает шею, но тут в латника влетела громадная чёрная фигура, слабо отличимая на фоне чёрной ночи.

Всюду уже вовсю горела яростная схватка. Группу воинов из церкви активно били наёмники чем только можно было и потому победа была на нашей стороне, но один только «жемчужник» продолжал сражаться. От мощного толчка Гауха, сила которого наверняка могла сравняться с ударом полновесной «буханки», латный воин отлетел на несколько метров, но едва только успев оказаться на земле, как спокойно перевернулся через голову и вновь оказался на ногах. Казалось, что он вовсе не чувствовал на себе веса доспеха и потому продолжал двигаться, совсем не обращая внимания на хоть какие-то признаки усталости.

- Убью! – громогласно заревел Гаух, бросаясь в атаку.

Чёрный орк был куда лучше подготовлен для схватки с таким серьёзным противником как «жемчужник». Они словно поймали темп схватки, продолжая обмениваться быстрыми ударами, совершая молниеносные атаки. Пусть латник был совсем не маленьким, но на фоне Гауха он казался настоящим малышом. Однако этот самый «малыш» обладал удивительной жаждой не только к жизни, но и к победе. Сражение всё сильнее и сильнее разгоралось. Орк и «жумчужник» были быстрыми настолько, что движения их смазывались.

Гаух выиграл для меня несколько жизненно важных мгновений, но через несколько секунд и он начала сдавать позиции. Если поначалу он ничем не уступал своему противнику, то затем начал медленно пятиться, с каждым шагом чувствуя себя всё менее уверенным. Понимая, что чёрный орк не выдержит натиска «жемчужника», я резко выдохнул и шагнул вперёд, присоединясь к схватке. Я постарался зайти сбоку латника, найти брешь в его монолитной обороне и ударить, вкладывая в этот единственный удар все свои внутренние силы. Вот только латник не чувствовал никаких неудобств, продолжая биться сразу с двумя. Меч в его руках всё сильнее распалялся и даже сталь самого оружия покраснела, едва не плавясь от такой температуры и жар от меча чувствовался на почтительном расстоянии.

«Жемчужник» начал сиять. Он покрывался белым светом, источаемым словно его кожей и проникающей через немногочисленные щели латного доспеха. Сейчас он совершено точно не был человеком и с каждой секундой свет становился только ярче, яростно выжигая глаза. Чем сильнее шёл свет из-под доспеха, тем больше было сил в «жечужнике» он перестал постоянно обороняться и даже принялся атаковать, не смотря своё критическое меньшинство. Он был настолько сильным, что только наша общая с Гаухом удача удерживала нас от смерти.