Дротнинг (СИ)

А потом девка взбежала на помост — так, словно не боялась смерти. И он не выдержал. Устыдился себя самого. Нож-то он предложил, но все, на что его хватило, это трусливо поглазеть из толпы…

— Зачем ты это сделала, Гунирсдоттир? — резко спросил Гейрульф, глядя на пышногрудую девку, застывшую рядом с ярлом.

Он не стал пояснять, о чем речь — надеялся, что и так поймет Ёрмунгардсон смотрел сверху стылым серебряным взглядом, и Гейрульф ощущал этот взгляд, даже не глядя конунгу в лицо. Тянуло поежиться, по вискам словно водили холодными куриными лапами.

Асвейг пошевелила сухими, бледными губами. Ответила не сразу…

О чем он спрашивает, растерянно подумала Асвейг Может, о том, почему она вместе с другими ведьмами пошла против Ёрмунгардсона? И почему обратила его жену зверем, а затем явилась в Упсалу, оказавшись в конце концов на этом помосте?

Но если скажу правду, мои слова услышат люди Харальда, мелькнуло у Асвейг.

Услышат и разнесут весть об этом по всему Северу.

А потом каждую воргамор, обвиненную в колдовстве — да что там воргамор, всякую бабу, которую заподозрят в ворожбе — начнут сжигать. Выходит, она сама сделает все, чтобы предсказание старой Халльберы сбылось. Пактам было? И взметнутся костры, и взойдут на них все воргамор…

Я вам в этом не помощница, с ненавистью подумала Асвейг, глядя в лица воинов, стоявших внизу — от помоста до самых ворот, белесым застывшим морем. Да и Харальду не понравится, если прозвучит хоть слово о том, кем станет сын Сванхильд для этого мира. Он уже намекнул, что может передумать насчет быстрой смерти. Тогда она будет умирать долго и в муках. Ей ли не знать, на что способен Ёрмунгардсон…

Рука, которую Харальд когда-то покалечил на допросе, тут же заныла.

— Я хотела получить лучшего жениха на всем Севере, — сипло объявила Асвейг.

И вгляделась в лицо Гейрульфа, окаменевшее после ее слов. Подумала с горечью — так будет лучше и для тебя. Быстрей забудешь…

— Но Ёрмунгардсон не смотрел на прочих баб, — все так же сипло продолжила Асвейг. — Только на свою жену. Поэтому я решила расчистить себе путь. Обернула дротнинг волчицей, и после этого пришла сюда. К Ёрмунгардсону.

Гейрульф, стоявший перед помостом, скривился, будто хлебнул кислого. Но ничего не сказал.

Чего он ждет, пролетело в уме у Асвейг Подбирает слова? Или тянет время? Дает еще немного пожить…

— А ко мне зачем подсела? — бросил наконец Гейрульф, обрывая ее мысли.

— Потому что в Йорингарде у меня ничего не вышло, а в Упсалу я опоздала. — Асвейг вскинула голову, на короткий миг снова ощутив себя дочерью конунга. Наперекор всему — и своим словам, позорным для себя, и насмешливо-враждебным взглядам тех, кто смотрел снизу. Сглотнув, объявила: — Когда я пришла сюда, Ёрмунгардсон уже выбрал себе новую жену. Мою сестру Труди. И я, огорчившись, решила утешиться с тобой. Вот и все.

Она смолкла, посмотрела через плечо на Свальда. Потребовала:

— Души. Да побыстрей!

А затем вдохнула полной грудью воздух. Жадно, напоследок.

Утешиться она захотела, зло подумал Гейрульф, не сводя глаз с девки. Была б у него возможность, он бы ее утешил. Особенно после того, что услышал. Слезами бы она у него умылась…

Вот только Асвейг этого дня не переживет. А спрашивать больше не о чем.

Свальд, стоявший за спиной у Асвейг, угрюмо смотрел на Гейрульфа. Бабьему приказу ярл значения не придал. И ждал, что скажет тот, кому конунг позволил говорить.

Асвейг, в отличие от ярла, на Гейрульфа больше не смотрела. Уставилась в небо, затянутое серой хмарью. Лицо ее казалось спокойным. Только дышала девка часто — так, что налитая грудь ходила ходуном. Поблескивало серебряное шитье, темно-зеленый шелк льнул к телу, натягиваясь на округлостях…

Гейрульф тоже жадно глотнул воздуха. Уронил вдруг, не отводя взгляда от Асвейг:

— Ты когда-то сказал, конунг Харальд, что я спас твою жену. А вместе с ней спас всех тех, кто погнался за дротнинг, когда ведьма, вселившись в рабыню, навела на них чары. Так верни мне свой долг, конунг… отдай одну жизнь за другую!

Свальд зло оскалился. Зато Асвейг снова взглянула на Гейрульфа.

И посмотрела даже лучше, чем на свадебном пиру — когда подошла к столу и уставилась на него заворожено, с легкой тоской. Сейчас девка глядела с ужасом и восхищением, точно любовалась им напоследок. И что бы там эта Астрид-Асвейг не говорила, но подошла-то она к нему…

Нож взяла у него!

— Подари мне жизнь Асвейг Гунирсдоттир — в уплату за жизнь и честь Сванхильд Кейлевсдоттир! — выкрикнул Гейрульф, уже шалея от дурной удали, какой не испытывал давно, с самой юности. — Или твоя дротнинг не стоит жизни какой-то ведьмы, которая даже убежать от твоих людей не смогла?

Свальд, оскалившись еще сильней, рявкнул:

— Да ты ополоумел! Смеешь равнять…

— Ты и сам там был, ярл Свальд! — заорал Гейрульф.

И подумал бешено, с яростью, какой давно не ощущал — не уступлю! Тут же оперся ладонью о помост, у которого с этой стороны не было ступенек. Одним махом запрыгнул наверх.

Его никто не успел остановить, слишком быстро все произошло. А Гейрульф, уже выпрямляясь, крикнул, надсаживая горло: