Дроу (СИ)

Миновав дворик, а ведь это не заняло хоть сколько-то большого времени, буквально три десятка шагов, он с удивлением взглянул на уже ожидающую его на ступенях внутреннего крылечка хозяйку. Она была особенно прекрасна, даже в обществе изначально изящных и красивых эльфов. И вроде бы все было как и у всех обеспеченных благородных-цринтри, способных потратиться на доводку и так близкой к совершенству фигуры, но... Она была ниже на голову, чем массивный по меркам илитиири чародей, пепельная, хрупкая, с тонкими руками и узкими плечами, длинной изящной шейкой, обычно не украшенной ничем, кроме шнурка с пуговицей, копной растрепанных в кажущемся беспорядке белоснежных волос, глубокими как подземное море ультрамариновыми глазами, пухлыми, четко очерченными губами и тонким носиком, каждый вдох которого заставлял трепетать не только крылья его, но и сердца мужчин, а также высокой грудью, тончайшей талией, подчеркнутой перетянувшей простое фиолетовое платье до пят шелковой лентой. Ее узенькие стопы и длинные пальчики, ее взгляд и журчащий голосок - все нравилось чародею в этой илитиири, заставляя замирать на середине шага и ловить каждый вдох, заставляя самого себя дышать - настолько она была прекрасна... Дьявольски прекрасна, как считал сам черноволосый, не в силах уловить то, что заставляет его так восхищаться ей. Прекрасная, как и ее творения, она, почему-то, между тем, не вызывала в его груди какого-то пламенного чувства, так воспеваемого светлыми собратьями, не вызывала нестерпимой необходимости быть постоянно рядом - он воспринимал ее внешность, как вершину мастерства художника, но побоялся бы взять ее в руки, даже предложи она ему это сама. Они были очень хорошими и давними друзьями, столько, сколько он помнил себя. Наверное именно это и не позволяло им стать ближе иным способом.

-Вендуи, Кельрак, - поприветствовала и весело рассмеялась она, когда чародей, задумавшись, чуть не споткнулся о первую же ступеньку. Для ловкого эльфа, для илитиири, это действительно было показателем исключительной неуклюжести. - Ты неисправим! Я знаю, почему Высший запрещает тебе чаровать в полную силу в городе! Ты единственный, уверена, способен ненароком, сотворяя стакан с водой, разрушить мифаль!

Наблюдая за ее неподдельным весельем, чародей совершенно не чувствовал обиды - подобные шутки между ними были совершенной нормой, они любили подтрунивать, отмечая собственные недостатки, поэтому он не растерялся:

-Да нет, Синае, не в том дело, нет, - он задумчиво возвел очи, пощелкал пальцами, словно подбирая причину, и с явной иронией в голосе закончил, - Все проще... Он всерьез опасается, что у меня получится что-то дельное, и я рискну чем-то большим, чем стакан воды! И вот уже тогда!...

Заливисто захохотав, что было, между прочим, неприлично среди аристократии темных эльфов, он, словно так и надо, быстро миновал хозяйку, походя отвесив ей легкий щелчок по носу, и тут же скрылся в дверях за ее спиной. Сзади раздался ошеломленный и возмущенный вопль, дверь вновь распахнулась, уже от пинка и внутрь ворвалась раскрасневшаяся фурия, размахивая выхваченным непонятно откуда синим жезлом. Хорошо, что зал был пуст, и никто из Лодиас, за исключением верного слуги дома Хельвиарн, старого уже илитиири-наставника Спираксла, который, как и обычно, исполнял роль официанта и сидел на высоком стульчике в углу у печи-домны, не видел, как, дурачась, эльфийская магесса носилась по залу, догоняя черноволосого чародея и пуская в него из посоха короткие молнии. От которых последний, впрочем, вопреки всем естественным наукам, умудрялся уклоняться... Точнее, отклонял их. Такое вот ребячество, не скажешь по другому, но это было и понятно - будучи примерными ровесниками, они только только приблизились к рубежу пятого круга, оставаясь по меркам илитиири обычными подростками. Да, талантливыми, да одаренными, но все же еще не умудренными, недостаточно взрослыми. Они еще не достигли того возраста, когда серьезность станет не напускной, а веселье потребует усилий. Поверьте, эльфийская молодежь была не менее озорной, чем человеческая.

Впрочем, угомонились они быстро, когда черноволосый подловил красавицу-илитиири на маневре вокруг опрокинутого стула и не выхватил у нее жезл, тут же закинутый метким броском на массивную люстру-кольцо, в центре которой висело облако пламени. На этом он получил пинок в колено, потом подзатыльник и, вернув хозяйке ее артефакт, созданный кстати им лично, в подарок, был проведен в любимую им верхнюю комнату, имитирующую лунную ночь в густом лесу. Он пытался как-то добиться от хозяйки правды, как она умудрилась создать подобный антураж, словно живые деревья, сложнейшую иллюзию звездного неба где-то высоко-высоко и огромный молочно-белый диск луны, но она лишь отмалчивалась, ссылаясь на связи Дома.