Дровосек, или Человек, наломавший дров. Книга первая

И только сейчас кинопродюсер Андрон, приступив к подбору актрис – он как джентльмен, всегда вперёд пропускает дам – понял, как оказывается тяжела кинопродюсерская доля. Он вынужден выбирать между зовом своего сердца и зовом своего желудка. А это очень и очень сложный выбор, когда находишься под перекрёстным огнём взглядов этих двух непримиримых антиподов, и нет никакой возможности утаить от них свои взгляды на выбор актрис.

Вот, к примеру, на роль ведущей героини выдвигается и само собой, как это всегда делается на кастинге, демонстрирует всю себя во всех своих обличиях (подходящих, неподходящим это будет решать Андрон) только что сошедшая с провинциальной электрички, желающая стать актрисой, девственной красоты красотка Маша. При виде которой у Андрона всё внутри так сильно потеплело, что его мгновенно пробил пот.

И Андрон, запотев не только лбом, но и мыслями, как это делают познавшие продюсерскую славу ни на что в физическом плане уже не способные продюсеры, уже хотел было махнуть рукой и сказать: «Заверните, берём!», – как отвечающий за его достаток желудок, вдруг спохватился (а между тем не вдруг, а когда у Андрона при виде Маши заодно прихватило и под ложечкой, а эта ложечка понятна на чьей стороне, то о движениях души Андрона уже всё где надо знали) и через животный позыв так ему напомнил, что Андрон был вынужден воздержаться от такой своей поспешности, которая могла привести к непоправимым последствиям для его штанов.

И понятно, что Андрон вынужден сдерживать себя и мучить Марию своей нерешительностью. А на неё между прочим, как она сама говорит, и другие продюсеры заглядываются. И если Андрон такой жестокий насчёт неё продюсер, то она не будет ждать и примет предложение более сердечного и к тому же добряка (а потому что он толстый), кинопродюсера Минаева.

– Так что хорошенько подумайте, Андрюша. У вас на всё про всё, есть, – тут Маша смотрит на свою руку, где должны быть скорей всего часы. Но их там нет (наверное, она их в ломбарде заложила, чтобы было на что поесть) и тогда она смотрит на другую руку. Где в отличие от первой руки, есть часы. Но такое поведение Маши совсем никак не удивляет Андрона, разумно посчитавший, что это такая её актёрская игра. Между тем Маша приближает к себе руку с часами, смотрит на часы и, переведя свой чем-то всполошенный взгляд на Андрона, даже не говорит, а кричит на него: Андрон. Нет больше времени, вставай! – И не успевает Андрон понять, что сейчас произошло, как его ум оглушает звонок телефонного будильника и Андрон, проснувшись на рабочем, а не на продюсерском стуле, с прискорбием возвращается в свою не кинопродюсерскую реальность.

Но все эти его мечты больше мотивировали Андрона на то, чтобы смотреть на свою настоящую реальность в негативном свете и больше никак. Хотя в некоторых особых случаях, как, например, вчера, он под воздействием ещё не выветрившихся мыслей после такого кинопродюсерского сна, не сразу смог настроиться на свою настоящую, а невыдуманную реальность, и смотрел на окружающее его вокруг и присутствующих в этом вокруг людей, не только волком, но и тем своим критическим взглядом, которым он смотрел на выдвигающих свои кандидатуры на роль в его кино актёров.

– Ну, с такой постной рожей только картошку на кухне жарить. – По своему достоинству оценил Андрон встреченного на своём пути через кухню, местного третьеразрядного повара и по своему спортивному совместительству боксёра… А вот имя его Андрон так и не вспомнил и на основании этого, беспощадно (у нас строгие правила, нужно представляться) вычеркнул его из списка на роль статистов. Далее Андрон минует кухню, где он успевает придраться не только к этому, как его там, в общем, боксёру, а ко всем тем, кого он там встретил.

– Не вижу улыбок и энтузиазма на лицах! – звучно напряг и поспешил радоваться за себя работников кухни Андрон. – Люди сюда пришли не на ваши кислые физиономии глазеть, а они пришли сюда зарядиться свежестью и здоровой энергией. А ничто так энергией не заряжает, как полная радости улыбка. Всё понятно? – грозно спросил Андрон согнутые спины работников кухни и, посчитав, что молчание знак согласия, размышляя над тем, как можно монетизировать эту кислоту на лицах персонала: «Может использовать вместо соли?», – выдвинулся на передовую их заведения, на раздачу.

Ну а там, хоть и не так жарко, как на кухне, но всё же вспотеть можно от всего того что там происходит. Ну а что там происходит, то всё как обычно в такого рода заведениях – столкновение противоположных взглядов друг на друга со стороны работников кафе и клиентов, и их мнений на тот или иной продукт, где иногда случаются совпадения и то по причине заинтересованности работников кафе; и всё это вслух и не скрывая.