Дровосек, или Человек, наломавший дров. Книга первая

И хотя Свят обратился к Фоме с самым обычным вопросом, на который всегда отыщется ответ, он между тем вызвал у Фомы свои затруднения. И это вполне понятно, ведь с этим вопросом к тебе обращается твой начальник, а начальники всегда что-нибудь своё да подразумевают в этих, только на первый взгляд простых вопросах. И не получится ли потом так, что ты ответив не то, что от тебя ожидают услышать, – а по сути твой ответ был верен, – тем самым повергнешь своего начальника в размышления насчёт своего недалёкого будущего, в постовые. Так что прежде чем дать ответ на этот самый простой вопрос, нужно хорошенько над ним подумать.

Но Свят скорей всего сам любил находить и давать ответы на свои вопросы, и он не дожидаясь того, когда Фома сообразит, что ему ответить (а он по-своему сообразил, не дав ему ответ), заговорил. – Ответ на мой вопрос лежит в двух плоскостях. Внешней, на публику и для внутреннего потребления. – Сказал Свят. – Так для внутреннего потребления – мы все хотим доказать, что мы чего стоим на этом свете. Ну а для внешнего потребления – мы ищем очередные доказательства истинности науки под названием криминалистика. Да-да, всё так и можешь даже не удивляться. – И хотя Фома удивился тому, что сказал Свят, всё же он ни единым движением своего лица себя не выдал. И получается, что Свят решил его просто остроумно поддеть – любого вида наставнику, даже самому созерцательному, хочется видеть хоть какую-нибудь реакцию на свои слова со стороны своих учеников. Хотя бы для того чтобы видеть по какому пути идёт его ученик – в пропасть безграмотности или по верному пути, в коан хлопка одной руки. Но в этом плане Святу не повезло с учеником и ему приходиться самому учиться понимать его – хотя бы в этом Фома переплюнул своего наставника.

– Основой любых доказательств для разного рода наук, в том числе и для криминалистики, всегда служит опыт. И если практические действия, опыты, ведут к тому, что вероятность того или иного события стремится к очевидности или наоборот, к её ничтожности – мы в тысячный раз на опыте проверили это, и значит дальше не имеет смысла прибегать к такого рода доказательствам (кто-то решил, что для признания истинным того или иного утверждения, такого количества опытов хватит – на основе чего он принимал это решение, не ясно) – то значит, что мы, наконец-то, выковывали в опыте истину, на основе которой и создаётся свой научный постулат, а он в свою очередь становится тем фундаментом, на который опирается вся наша наука доказательств.

– Так и наша наука, – продолжил Свят, – криминалистика, изучающая закономерности приготовления, совершения и раскрытия преступления, где мы числимся младшими научными сотрудниками, а вернее теми лаборантами, кто ещё практикуется, не достигнув той монументальности старших научных работников при погонах, которые всё больше пишет научные работы, претендуя на докторские звания, выстраивает свою доказательную базу на основе ряда факторов: следов и почерка преступника, улик, этих аксиом, процессуальных и следственных действий, и тому подобной вероятности. – Свят перевёл дух и, вернувшись в прежнего себя, раздражённого обитателями своего ореола существования типа (а здесь уж он сам себя должен винить, его никто не заставлял ореолить именно здесь), язвительно заявил:

– Ну а то, что проведённый в тысяча первый раз опыт может показать совсем другой результат, то это, как оказывается, как-то нелогично предполагать и значит, не стоит и пытаться провести этот опыт, если тысяча предшествующих опытов настаивали на своём ином результате. Так что наша наука, как и все другие, наука вероятного и ничего большего. – Подытожил своё введение в теоретический курс науки под названием криминалистика Свят. После чего в ожидании глупых вопросов от своего чуть ли не сказал, ученика, посмотрел на Фому.

Ну а Фоме, даже если он слишком самоуверенный в себе стажёр, то есть всё знает и любого наставника за пояс заткнёт своим остроумием, чтобы не выглядеть в глазах своего наставника Свята ещё глупей – в чём-чём, а в этом у учеников бесспорно есть огромнейший потенциал – то он должен как минимум постараться что-нибудь придумать спросить. А то Свят может счесть его не только за самого глупого стажёра на свете, но и за наглеца которого свет не видел.

И Фома, озадачившись этой родившейся на пустом месте проблемой, начинает волноваться и щёлкать находящейся в руках… Хотел видимо зажигалкой, но она находилась у Свята, и пришлось щёлкать своими пальцами по понтовому. Что вызывает у Свята удивление и непременное желание спросить, что всё это значит. Но тут Свят, вдруг на ровном месте передумал и сам захотел щёлкнуть своей зажигалкой, чтобы само собой продолжить туманно мыслить.