Дрожь

Он крепче обнимает меня и что-то внутри у меня сжимается.

– У меня в комнате есть шарнирный бандаж на колено, – сообщает Кертис. – Но я не представляю, что мы, черт побери, теперь будем делать, раз ты не можешь съехать вниз на сноуборде. Как ты меня злишь, Милла.

Однако сейчас по его виду совсем не скажешь, что он на меня злится. Больше нет. Его глаза тепло смотрят на меня, и такой теплоты в них не было со времени нашего прибытия сюда. И я вижу в них что-то еще.

Я заставляю его идти спиной вперед, пока он не прижимается ею к стене.

– Милла!

Я рада, что он все еще держит меня за бедра, потому что своим ногам я в эту минуту не доверяю.

– Что?

– Что ты делаешь?

– А на что это похоже?

У него на лице отражается желание напополам со смятением. Кертис сглатывает.

– Я кое-что не сказал тебе.

От ужаса у меня все скручивается в животе. Настроение испорчено. Я отступаю от него.

На ум приходит только одна вещь, которую он мог до сих пор от меня скрывать.

Он ее убил?

Пожалуйста, скажи мне, что я не права! Но что еще это может быть?

Мне всегда казалось, что у Кертиса более высокие моральные принципы, чем у кого-либо еще из моих знакомых. Если он убил Саскию, свою сестру, то что говорить о нас, обо всех остальных? Если я не могу доверять ему, я не могу доверять никому. Никогда не смогу.

Он делает шаг ко мне.

– Прости меня, Милла.

«Что он собирается со мной сделать?»

Я дергаю дверь, она не открывается. Глядя на него через плечо, я тяну ее сильнее. Проклятье! В отличие от дверей в комнаты, здесь нет задвижки. Вероятно, кто-то запер ее ключом.

– Ты запер дверь?

– Нет. Милла, послушай меня!

Я стараюсь успокоиться и подумать. Он не мог запереть ее, я бы увидела. Не отрывая от него взгляда, я стучу по двери.

– Прекрати, – говорит Кертис.

– Милла! Кертис! – слышится голос Хизер.

– Мы здесь! – Я колочу в дверь.

Она открывается со скрипом. В коридоре стоит Хизер и пытается отдышаться. Это она нас заперла?

– Быстрее! – говорит она. – Бренту плохо.

Глава 32

Десять лет назад

Я нажимаю на звонок квартиры Брента.

Дверь открывает Кертис. Рукава на его худи закатаны, он весь испачкан мукой.

– Брент уехал в Ризул[39]. У него там завтра фотосессия для «Смэш». Он забыл тебе сказать.

– О-о. – Я делаю шаг назад от двери.

– Оставайся, – приглашает Кертис. – Я делаю пиццу.

– М-м. Хорошо.

Я следую за ним на кухню. Он идет скованно, чуть подволакивая левую ногу.

– Травма? – спрашиваю я.

– Ерунда. К этому времени я каждый сезон уже разваливаюсь на части.

– У Брента есть болеутоляющие. Я уверена…

– Я не верю в их пользу, – перебивает меня Кертис.

На разделочном столе лежит тесто, раскатанное аккуратными кружочками. Мне следовало бы догадаться, что Кертис готовит пиццу из того, что нашлось в квартире. Нос и щеки у него загорели во время заездов в солнечные дни. Сейчас он вспотел – в кухне жарко, волосы у него влажные. Я смотрю, как он очищает от зернышек красный перец, пальцы работают быстро и уверенно. Почему-то я знаю, что секс с ним будет совсем другим, не таким, как с Брентом. Интересно, а какие ощущения могут доставить эти пальцы, если коснутся моей кожи?

Кертис поднимает взгляд и застает меня врасплох. Он видит, что я его рассматриваю. Кровь приливает у меня к лицу. Он обладает какой-то сверхъестественной способностью читать мои мысли, как и его сестра. Я только надеюсь, что он не смог прочитать то, что я только что думала.

– Вина? Пива? – спрашивает Кертис, как и всегда, нейтральным тоном.

– Воды, – отвечаю я и сама беру стакан.

Кертис кивает на грибы.

– Можешь их порезать?

Я ищу нож.

– Сегодня днем на горе, когда ты погнался за нами с Саскией вниз по склону, ты выглядел испуганным.

Он переступает с ноги на ногу.

– Почему?

Кертис пожимает плечами

– Не знаю. Но может быть… Чемпионат Великобритании совсем близко. Может, лучше не ездить вместе с ней на подъемнике? На всякий случай.

Я издаю неуверенный смешок.

– Почему? Что еще, по твоему мнению, она может сделать?

Кертис смотрит на пиццы, ему явно очень некомфортно от того, что мы говорим на эту тему.

И тут я вспоминаю одну вещь.

– Предохранительная планка.

Кертис резко вскидывает голову. У меня по спине пробегает холодок.

– Ты думаешь, что она могла бы…

Когда проводишь столько времени на подъемниках, в частности кресельных, как мы, то не всегда утруждаешь себя опусканием предохранительной планки. Не так-то это и важно. Я никогда не падала с подъемников, такого даже близко не было. Сиденья откидываются назад, упасть практически невозможно.

Если только тебя не толкнут.

– Нет. Конечно, нет, – говорит Кертис.

Но он определенно это подумал. Или, по крайней мере, предполагал такую возможность.

Я тонко нарезаю грибы.

– Давай так. Я больше никогда не поеду на кресельном подъемнике вместе с твоей сестрой.

Мы молча режем продукты. Кертис прав? Она подсунула мне водку и столкнула мой сноуборд в расщелину, ее безрассудное поведение привело к перелому бедра у Джасинты. Но неужели она может зайти так далеко? Под трассой подъемника скалы. Если бы я свалилась, я могла бы разбиться насмерть.

Звонит мобильный Кертиса. Он смотрит на экран и хмурится.