Дрожь

Джонатан надел халат с капюшоном и с вызовом посмотрел брату в глаза.

— А как поживает детектив Хоулт? — спросил он, кутаясь в свою теплую броню. — Я слегка разочарован, что ты не взял ее с собой, но, вероятно, она не слишком довольна твоей выходкой.

— Я не уйду, пока не узнаю правду.

Джонатан засунул руки глубоко в карманы халата.

— Я очень на это надеюсь. Мы так мало времени проводим вместе, Джеймс. Мне тебя не хватает.

— Хоулт тоже не сдастся, Джонатан. Она умна и прозорлива.

— Ты выглядишь усталым, — вздохнул Джонатан. — Тебе надо поберечь себя. И мама так считает.

Джимми рванулся к брату, но ноги увязли в песке, и он чуть не упал.

— Смотри под ноги, — предупредил Джонатан. — Твое положение не так стабильно, как тебе кажется. — Он слегка пригнулся — прямо над их головами пролетела чайка. — Вероятно, тут у нее гнездо неподалеку, — добавил Джонатан, наблюдая за птицей. — Инстинкт — страшная сила, побороть которую невозможно. Столь же неизбежная и важная, как сила притяжения. Кто сможет устоять перед ней?!

— Ты сделал это?

— Что именно?

— Так сделал или нет?

— Ты повторяешься, — спокойно заметил Джонатан. — То же самое ты делал на вечеринке и, вероятно, остался собой доволен. Ты говорил, что повторение переворачивает смысл высказывания. Так что ты сделал, Джеймс?

— Я?!

— Ты всегда ассоциировался у меня с кровью, странно, не правда ли? Может, потому, что часто ранил меня. А может, из-за метафоры: кровное родство.

Джимми чувствовал, что брат уводит его все дальше и дальше, ожидая, когда же он проколется и выставит себя дураком. Джонатан будет теперь бить удобной ему картой, покачивать головой и сожалеть о том, что некогда выдающийся интеллект Джимми затмился больными фантазиями и паранойей.

Джонатан всегда отличался изворотливостью, цепкостью и вредностью. Еще в детстве он придумывал детям злые прозвища, которые надолго прилипали к их владельцам. Распускал сплетни, которые, впрочем, никогда не касались его самого. Однажды в старших классах Джимми открыл свою тетрадь по физике и увидел, что из нее вырваны листы с результатами важной работы. Сдавать их нужно было в тот же день. И Джимми пришлось все лето заниматься в школе. Он каждый день ездил туда на велосипеде и находил листы с работой, развешанные на ветках деревьев. Джимми никогда никому не рассказывал об этом, даже родителям. Да и что бы изменилось?! Существовали удачный и неудачный сын, плохой и хороший брат, и оба знали, кто из них какой.

— Мне больно слышать, что тебя мучат кошмары, — сочувственно проговорил Джонатан. — Ты часто видел их и в детстве, я помню, как ты кричал во сне. Я надеялся, ты это перерос.

— Я тоже.

— Мне всегда было интересно, что ты видел, закрывая глаза, но ты никогда не рассказывал, — улыбнулся Джонатан.

— Ты знал, что я видел.

— Тебе и вправду надо заняться йогой. Она приносит большую пользу. Но самое главное, помогает разобраться с хаосом в душе. — Он закрыл глаза, глубокого вдыхая носом морской воздух и выдыхая ртом. Когда он открыл глаза, они словно бы стали ярче. — Йога успокаивает дух и позволяет увидеть истину, в том числе и свое настоящее лицо.

— И ты смотришь на него? Ну ты и смельчак!

— Смельчак? — Джонатан не поддался на провокацию. — Я бы не сказал. Просто серьезный человек, дисциплинированный, цельный и, возможно, немного терзаемый виной за ту боль, которую тебе причинил, конечно же, ненамеренно. Если бы мы с Оливией не поженились...

— Оливия тут ни при чем.

— Как скажешь.

— Я знаю, что ты ушел с вечеринки, — сказал Джимми, пытаясь вывести брата из равновесия. — Вероятно, случилось что-то важное, раз ты бросил своих гостей.

— А, это, кажется, называется у вас сенсацией. Или жареной уткой? — Лицо Джонатана ничего не выражало. Затем он резко засмеялся и хлопнул в ладоши, охваченный необъяснимым восторгом. — Я так скучал по тебе, правда. Тебя слишком долго не было.

— Теперь я вернулся, Джонатан.

— Чудесно! Мне надо собираться на работу, но в субботу надеюсь тебя увидеть. Вечером в опере будет благотворительный бал, и я тебя приглашаю. Там и продолжим нашу беседу.

— Не знаю.

— Пожалуйста, приходи. Я заказал столик. — Джонатан поправил халат. — Я приберегу тебе местечко рядом с собой.

Солнце над головой Джонатана, и как Джимми ни пытался, он так и не смог разглядеть глаза брата.

Глава 17

Садовники оглянулись на скрип массивных железных ворот и снова склонились над цветами, заспорив о чем-то на испанском. Их умелые руки проворно сновали над ярко-красными цинниями и желтыми маргаритками. Окружающие здания смотрелись неважно, на дорожках валялись грязные велосипеды, а сады выглядели запущенными. На их фоне двухэтажный дом Пилар казался диковинным оазисом с аккуратными газонами и ухоженными фруктовыми деревьями. Участок был отгорожен восьмифутовым забором с колючей проволокой и камерами слежения.