Дрожь в основании ада

Он фыркнул от собственного беспокойства, задаваясь вопросом, каково это было для людей под его командованием, которые ждали того же события. Армию Хилдермосс было не сравнить с отчаявшимися, численно уступающими и истощенными силами, которыми он командовал прошлой весной. Горстка голодающих, измученных полков была преобразована в шесть стрелковых дивизий, поддерживаемых шестью полками драгун Сиддармарка, и если их снаряжение оставалось чуть хуже, чем у их союзников-чарисийцев, оно было намного лучше, чем когда-либо могла похвастаться армия республики Сиддармарк. Каждый из его восьмидесяти тысяч пехотинцев был вооружен винтовкой со штыком, более трети из которых заряжались с казенной части; каждый из его двенадцати тысяч драгун был вооружен винтовкой или нарезным карабином; а его дивизии были оснащены более чем двумя тысячами минометов и почти шестьюстами полевыми орудиями. По общему признанию, полевые орудия по-прежнему были морскими тридцатифунтовыми и четырнадцатифунтовыми пушками, установленными на полевых лафетах, предоставленных Чарисом, а не четырехдюймовыми нарезными орудиями, которыми оснащалось все больше и больше полков полевой артиллерии ИЧА, но они все равно мощно усилили его артиллерийский парк.

И если у него не было ни одного из полевых нарезных орудий чарисийцев, он знал, где он мог…

Ракета взмыла ввысь над предрассветной чернотой озера Виверн.

* * *

— Сэр! Полковник Оливир!

Бринтин Оливир выпрямился в своем походном кресле, расплескав на тунику половину своей скудной чашки драгоценного горячего какао. Было всего пять часов, все еще далеко до восхода солнца на севере в это раннее время года, и он наполовину задремал за своим спартанским завтраком, позволяя своему разуму мечтать о доме, о своей жене и трех сыновьях.

Он тихо, но с чувством выругался, пролив какао, но больше из-за собственной неуклюжести, чем из-за своего помощника. Лейтенант Дантас был с ним с тех пор, как прошлым летом дивизия «Сент-Юра» двинулась на восток. Он не отрывал своего полковника по прихоти, и что бы ни вызвало этот испуганный тон в его голосе, оно вероятно, предвещало нечто гораздо худшее, чем пропитанная какао туника.

Дверь его штабной хижины открылась, и юный Дантас наполовину влетел в нее. Его карие глаза были широко раскрыты, а его обычно непослушные волосы, казалось, встали дыбом во все стороны, когда он резко остановился.

— В чем дело, Тейдор? — резко спросил Оливир.

— Сигнальная ракета, сэр, над озером!

Озноб, который никак не был связан с холодным, сырым утром, начался где-то на затылке Оливира, пробежал по позвоночнику и поселился в его вечно голодном желудке. Каждый офицер в армии Силман знал, что еретики нападут, как только погода позволит им двигаться, но лед на озере Виверн таял уже несколько пятидневок, ускоренных началом весеннего паводка. Оливир, как и большинство старших офицеров епископа воинствующего Барнэбея, помнил те же самые весенние наводнения прошлого года. Лэнгхорн знал, что в это время в прошлом году ущелье Силман было кошмаром из грязи и воды по грудь! Несомненно, это означало, что еретик Стонар так же увяз в грязи, как и армия Силман, и ожидаемая атака должна была произойти с запада вдоль канала Гуарнак-Айс-Эш.

Однако, по-видимому, это не означало ничего подобного.

Он поставил чашку обратно, вытер салфеткой тунику, другой рукой потянулся за верхней одеждой и направился к двери. Позади него Дантас задержался ровно настолько, чтобы забрать пояс с мечом своего полковника, а затем поспешил за ним.

Оливир выскочил на открытое место, все еще вдевая руки в рукава одежды. Сигнальная ракета, о которой сообщил Дантас, парила высоко в небесах, дымясь и пыхая в синей ярости под одним из зонтиков, которые еретики использовали, чтобы держать их. Внезапная вспышка света сделала темноту над озером еще более непроницаемой, но, очевидно, эта штука была запущена не более чем в нескольких тысячах ярдов от грязных, полузатопленных окопов 1-го полка. Это означало, что стреляли откуда-то с озера, и полковник обеими руками прикрыл глаза от яркого света, вглядываясь в эту черноту в поисках того, что, как он знал, должно было быть где-то там, гадая, что задумали еретики.

Какого черта они вообще делают здесь, на восточной стороне озера? — Эта мысль обожгла его мозг. — Они должны были бить епископа Жэйсина, а не нас!