Дрожь земли

Все складывалось самым отвратительным образом. Укрытий, за которыми мы могли бы спастись, в уже исследованной части тоннеля не было. Выступы на стенах заслонили бы нас от пуль и снарядов, но не от юркого броневичка. О драконе, пообещавшем два месяца назад оберегать мою жизнь, ничего не известно. В довершение наших бед ворота вот-вот закроются, а иных источников света мы, сколько ни озирались, поблизости так и не высмотрели.

Раптор лихо развернулся мордой к выходу и почти сразу же выхватил меня в сгущающемся сумраке своими фарами. Раздавшийся за этим победоносный вопль мнемотехника перекрыл тяжелый гул сдвигающихся ворот и шум вертолетных винтов (закончившие охоту чистильщики сейчас как раз зависли над котловиной). Стрелковое вооружение у Раптора отсутствовало, но при его маневренности и прыгучести он не испытывал особой нужды в пушках и излучателях. Особенно в закрытом пространстве, где нам было некуда от него деться.

Я и Раптор подпрыгнули почти одновременно. Он – целясь в меня шипастым передним бампером, а я – поспешно уходя с линии вражеской атаки. Дабы не загнать себя в угол и увести противника от бесчувственной Арабески, я метнулся в глубь тоннеля, не сомневаясь, что Ипат последует за мной. Стрелять по нему из револьвера было неудобно, но я все равно выхватил кольт. Как только фары опять уставятся на меня, пошлю пару пуль промеж и чуть выше их. Туда, где на горбу монстра сидит его нынешний повелитель.

Повезет мне или нет, но сначала я попробую расправиться с мнемотехником наименее трудоемким способом. И лишь опустошив револьверный барабан, переключусь на иную, более рискованную стратегию. Например, попытаюсь вскочить на броню Раптора и прикончить Ипата прямо в седле. Но для этого позволю ему сначала меня атаковать, затем уклонюсь и проверну свой план, когда биомех грохнется на пол рядом со мной.

Что ни говори, коррида назревала жаркая. И тем удивительнее был ее скорый и не слишком впечатляющий финал. Но это для вас – тех, кто слушает историю о ней в пересказе. Мне же сетовать на нехватку острых ощущений в ту минуту не приходилось, и поэтому я такому финалу отнюдь не огорчился.

Было бы о чем сожалеть! Имей каждое мое воспоминание о пережитом в Зоне приключении материальную форму и вес хотя бы в килограмм, я с удовольствием отдал бы их бесплатно любому желающему, кто забрал бы их все сразу. Вот так, запросто взял бы и подарил пару вагонов своих воспоминаний тому, кому они позарез нужны. Без права возврата, разумеется – еще чего! Нет уж, пускай теперь этот хитрозадый любитель халявы с ними мучится! А я бы в кои-то веки избавился от тяжкого морального груза и, глядишь, исполнился бы свежих сил на борьбу со своим недугом…

Впрочем, мы отвлеклись.

Промахнувшийся Раптор развернулся и, вновь поймав меня лучами фар, изготовился к новой атаке. Я зажмурил здоровый глаз, дабы не слепить его, и, вскинув кольт, прицелился вторым глазом – алмазным. Ему нипочем ни яркие лучи солнца, ни темнота. И пусть мое аномальное око видело не предметы, а лишь их ауры, по возмущению которых я мог засекать быстро движущиеся объекты, это мне ничуть не мешало.

Наведя маленькую и четкую ауру револьверного ствола на размытую и большую ауру биомеха, я, не дожидаясь, пока тот прыгнет, выпустил в него две пули. Но выстрелов при этом раздалось почему-то не два, а восемь. Причем шесть последних прозвучали уже после того, как я спустил курок. И грохотали они не в пример оглушительнее первых. Да и частота, с какой они были произведены, тоже отличалась от той частоты, с какой я давил на спусковой крючок. Полдюжины лишних выстрелов прогремели примерно за три секунды. Два «плановых» – за две. И это было самое странное эхо, которое я слышал в своей жизни.

И не только странное, но и самое смертоносное. Озадаченный удивительным звуковым эффектом, я слегка оторопел, но когда лучи слепящих меня фар взметнулись вверх, а сумрак озарила яркая вспышка, инстинкт самосохранения заставил меня метнуться за ближайший выступ. Что бы там ни случилось, куда бы я ни попал, сейчас лучше держаться от Раптора подальше. Или, перефразируя уже помянутого мной Наполеона, сначала удрать из драки, а потом сориентироваться в ситуации.

Ее анализ отнял у меня совсем немного времени. Ровно столько, сколько потребовалось, чтобы заметить стоящего на фоне просвета ворот Жорика. И в руках у него был уже не ранец Динары, а многозарядный гранатомет «душегуб», который Дюймовый бросил у выхода, перед тем как идти спасать вещи соратницы по коалиции. И который давно мечтал пустить в ход, да вот подходящего момента до сей поры все не подворачивалось.