Друд, или Человек в черном

– В посылке оказалось сердце лорда Лукана, – проскрипел Филд. – Обработанное каким-то веществом, предохраняющим от разложения… ныне забытым способом, в далеком прошлом распространенным в Египте… но самое настоящее человеческое сердце. И по утверждению нескольких судебных медиков, с кем я консультировался, оно, безусловно, принадлежало Джону Фредерику Форсайту, лорду Лукану.

Я положил на стол нож с вилкой и ошеломленно воззрился на инспектора. Наконец я умудрился проглотить полупрожеванный кусок мяса, внезапно ставшего безвкусным.

Старый инспектор подался ко мне через стол, обдав меня винными парами.

– Я не сказал вам, мистер Коллинз, что еще я получил вместе с окровавленной рубашкой Гузберри и запиской Друда. Я хотел пощадить ваши чувства.

– Его… глаза? – прошептал я.

Инспектор Филд кивнул и откинулся на спинку сиденья.

* * *

У меня напрочь отбило и аппетит, и желание продолжать беседу. Инспектор Филд заказал себе кофий и десерт. Я допил свое вино и ждал, погруженный в мрачные раздумья.

Мне несколько полегчало, когда мы наконец вышли на холодный ветер. Я с наслаждением вдыхал свежий воздух. Не то чтобы я поверил в кошмарную историю инспектора Филда о блуждающем сердце лорда Лукана или завернутых в окровавленные лохмотья глазах Гузберри (писатель, сочиняющий сенсационные романы, легко отличает правду от эффектного вымысла), но сама тема расстроила меня до такой степени, что подагрическая боль, постоянно гнездившаяся у меня за глазными яблоками, резко обострилась.

По выходе из гостиницы мы не раскланялись друг с другом, а двинулись вместе обратно к мосту Ватерлоо.

– Мистер Коллинз, – сказал инспектор, трубно высморкавшись в носовой платок, – мне кажется, вы хотели встретиться со мной не для того, чтобы узнать об участи моего злополучного юного помощника. Так зачем же вы просили о встрече?

Я прочистил горло.

– Инспектор, как вам известно, я приступил к работе над новым романом, требующим предварительных исследований самого необычного толка…

– Разумеется, – перебил отставной полицейский. – Именно поэтому я плачу одному из лучших своих агентов – уважаемому сыщику Хэчери – за то, чтобы он проводил ночь каждого четверга в кладбищенском склепе в ожидании вашего возвращения утром. Вы заверили меня, что посещаете опиумный притон Короля Лазаря с исследовательской целью, и я не вправе предполагать какой-либо иной мотив. Но я должен сказать, мистер Коллинз, что мои расходы на почасовую оплату упомянутых услуг сыщика Хэчери – не говоря уже о неудобствах, сопряженных с еженедельным отсутствием столь полезного работника в моем собственном распоряжении в течение целой ночи и следующего дня, ибо даже сыщикам необходимо спать, сэр, – до сих пор не… скажем так, не окупаются в части вашего обещания докладывать мне обо всех перемещениях и занятиях мистера Чарльза Диккенса.

Я остановился и стиснул набалдашник трости обеими руками.

– Инспектор Филд, не полагаете же вы, будто я виноват в том, что в данное время Диккенс совершает турне по провинциям и потому находится вне досягаемости для меня.

– Я не полагаю ничего подобного, – отрезал инспектор. – Но сей уважаемый писатель по меньшей мере раз в неделю на сутки возвращается в Лондон.

– Чтобы выступить в Сент-Джеймс-Холле, – сказал я несколько запальчиво. – И изредка – поработать в своей конторе на Веллингтон-стрит!

– И навестить свою любовницу в Слау, – сухо добавил инспектор Филд. – Хотя мои агенты сообщили мне, что сейчас он подыскивает для мисс Тернан другой дом в окрестностях Пекхэма.

– Меня это совершенно не касается, – холодно произнес я. – Я не люблю сплетничать и не интересуюсь интрижками других джентльменов.

Я пожалел о неудачном выборе слова «интрижка», едва оно слетело с моих уст. Прохожие уже начинали с любопытством поглядывать на нас, и потому я стремительно зашагал дальше. Инспектор Филд тотчас нагнал меня.

– Согласно нашей договоренности, мистер Коллинз, вы должны видеться с Диккенсом по возможности чаще, чтобы выведывать у него – и передавать нам – информацию об убийце, именующем себя Друдом.

– Я так и делал, инспектор.

– Вы так и делали, мистер Коллинз… но без всякого усердия! Вы даже не приехали к мистеру Диккенсу на Рождество, хотя он почти две недели провел дома в Гэдсхилле и регулярно наведывался в город.

– Меня не пригласили. – Я хотел сказать это холодно, но вышло почти жалобно.

– Здесь нет вашей вины, – промолвил инспектор Филд таким сочувственным тоном, что у меня возникло желание сломать свою трость о его старую плешивую голову. – Но вы также не воспользовались превосходной возможностью присоединиться к мистеру Диккенсу в нынешнем турне или пообщаться с ним во время его наездов в Лондон. Вероятно, вам будет интересно узнать, сэр, что по меньшей мере раз в две недели Диккенс по-прежнему ускользает от моих агентов, исчезает в трущобных подвалах или старых церковных криптах и появляется в поле зрения только на следующий день, когда садится на поезд до Гэдсхилла.

– Вам нужны агенты получше, инспектор, – заметил я.

Старик хихикнул и снова высморкал огромный нос.