Друд, или Человек в черном

Диккенс стремительно выступил вперед, встав между мной и верткими существами, которые наступали на нас, совершая различные обманные движения.

— Это мальчишки, Уилки! — выкрикнул он. — Просто мальчишки!

— Мальчишки-каннибалы! — проорал я, вскидывая револьвер.

Словно в подтверждение моих слов, один из них — длинноносый, с крохотными глазками и мелкими острыми зубами — прыгнул на Диккенса и щелкнул челюстями, словно намереваясь откусить ему нос.

Неподражаемый наотмашь ударил нападавшего по лицу тростью и попытался схватить его, но в руке у него остались лишь грязные лохмотья, а голый ребенок и два или три других мальчишки пустились наутек по темному узкому тоннелю, откуда появились следом за нами.

— Боже мой! — выдохнул я, все еще держа тяжелый револьвер обеими руками. Я услышал непонятный приглушенный звук, донесшийся сзади, со стороны воды, и медленно повернулся, по-прежнему не опуская револьвера. — Боже мой! — снова прошептал я.

К нашей кирпичной эспланаде подплыла длинная узкая лодка необычного вида. На носу стоял высокий парень с шестом, другой сидел у руля на корме — но, если не считать высоких кормы и носа с висящими на них фонарями, суденышко лишь отдаленно напоминало итальянскую гондолу.

Парни выглядели уже не мальчиками, но еще не мужчинами — черты землисто-бледных лиц пока не обрели зрелой завершенности. Страшно худые, они были одеты в одинаковые темно-синие лохмотья, похожие чуть ли не на униформу; грудь в распахнутом вороте драной рубахи и полоска голого тела над равно драными штанами у обоих имели такой же нездоровый мучной цвет, как лицо. Что самое странное, оба полумальчика-полумужчины были в квадратных дымчатых очках, словно находились не в сумрачном тоннеле, а под ярким солнцем, резавшим чувствительные глаза.

— Полагаю, прибыли наши провожатые, Уилки, — прошептал Диккенс.

Опасливо оглянувшись на черный проем, откуда в любой момент снова могли выскочить маленькие дикари, я придвинулся поближе к Диккенсу и приготовился ступить в маленькую лодку. Неподражаемый вручил безмолвному гребцу два соверена, потом заплатил столько же рулевому. Оба парня отрицательно потрясли головой, и каждый отдал обратно один из двух соверенов. Они указали на Диккенса и кивнули. Потом указали на меня и помотали головой. Меня явно не приглашали на борт.

— Мой друг должен сопровождать меня, — сказал Диккенс безмолвной паре. — Я не оставлю его здесь. — Порывшись в кармане, он достал еще несколько монет.

Две смутные фигуры почти одновременно помотали головой.

— Вы от мистера Друда? — спросил писатель.

Он повторил вопрос по-французски. Странная пара продолжала хранить молчание. Наконец рулевой снова ткнул пальцем в Диккенса и жестом пригласил его в лодку. Гребец указал на меня, а потом на кирпичную дорожку под моими ногами, явно веля мне оставаться на месте. У меня возникло ощущение, будто они командуют мне, как собаке.

— К черту все это! — громко сказал я. — Пойдемте отсюда, Диккенс. Ну же!

Писатель посмотрел на меня, потом на тоннель за моей спиной — откуда снова доносился приглушенный частый топоток, — потом опять посмотрел на лодку, а затем вытянул шею и глянул вверх и вниз по течению подземной реки.

— Уилки… — наконец проговорил он. — Мы уже зашли так далеко… и так много узнали, что я… просто не могу повернуть назад.

Я ошеломленно уставился на него.

— Вернемся в другой раз, — сказал я. — А сейчас надо убираться прочь.

Он отрицательно потряс головой и отдал мне «бычий глаз».

— У вас есть револьвер и… сколько, говорил Хэчери, там пуль?

— Девять.

Негодование, недоумение и обида поднимались во мне, как поднимается к горлу тошнота во время сильной качки в море. Так он действительно собирался бросить меня здесь!

— Девять пуль, фонарь и указатели пути в виде нацарапанных на стенах трех черточек, — торопливо проговорил Диккенс.

Я обратил внимание на характерное пришепетывание и подумал, что, возможно, оно усиливается, когда Неподражаемый совершает предательские поступки.

— А если там больше девяти мальчишек-каннибалов? — тихо спросил я. И сам удивился спокойствию своего голоса, пусть и звучавшего слегка искаженно под гулкими сводами широкого тоннеля. — Или полчища крыс, которые явятся поужинать, когда вы уплывете?

— Напавший на меня мальчишка никакой не каннибал, — сказал Диккенс. — Просто беспризорный ребенок в лохмотьях столь ветхих, что они на нем едва держались. Но на худой конец, Уилки… пристрелите одного из них. Остальные дадут деру.

Тогда я рассмеялся. У меня действительно не было выбора.

Диккенс ступил в маленькую лодку, попросил гребца подождать секундочку и посмотрел на хронометр при свете кормового фонаря.

— У нас еще осталось добрых полтора часа, чтобы успеть вернуться к Хэчери до восхода солнца, — сказал он. — Подождите меня здесь, на причале, Уилки. Зажгите свечу вдобавок к «бычьему глазу», чтобы стало посветлее, и подождите меня. Я потребую, чтобы наш с мистером Друдом разговор продолжался не долее часа. Мы поднимемся наверх вместе.