Друд – сын пирата

Вызванные вернулись под вечер. Восемь человек из них были приговорены к виселице за разбой и грабёж, повлекшие человеческие жертвы. Казнь назначили на послезавтра. Два человека из их числа раскаялись и провели весь следующий день в молитвах с пришедшим утешить их священником. Четверо напились вдрызг, а пятый, молодой парень, возглавлявший шайку, всячески рисовался, изображая, что ему всё нипочём. К этому парню допустили невесту, которая принесла ему новую одежду и рыдала в три ручья. В знак своей вечной любви она подарила ему обручальное кольцо, а второе поклялась не снимать до самой смерти, чтобы хранить верность своему возлюбленному и после того, как его не станет. Вожак шайки поклялся, что умрёт со священным залогом любви на руке, но едва невеста вышла, как он вызвал охранника, потребовал принести ему таз с горячей водой, бритву, а также еды и выпивки на всю стоимость кольца. Остаток вечера разбойник провёл, наряжаясь и прихорашиваясь, а ночь – в пьяном застолье.

К утру приговорённые были угрюмы и бледны. Раскаявшиеся бормотали молитвы. Вожак их нарядился настоящим франтом. Он продолжал шутить и доказывал, что голубой кафтан, принесённый невестой, будет под цвет его физиономии после казни. Когда они ушли, в камере установилась гнетущая тишина.

В полдень раздался звон колоколов на городских церквях. Это был знак, что казнь свершилась. Вечером вёльнер, стоявший на часах, рассказал о ней. Двое разбойников, раскаявшихся накануне, так ослабели духом, что до последней минуты держались за священника, просили у всех прощения, кланяясь с высоты эшафота на все четыре стороны, и всё время крестились. Четверо умерли нераскаянными грешниками. Всеобщий восторг вызвал вожак. Его молодость и прекрасный наряд, а также шутки даже с петлёй на шее, покорили не одно женское сердце. Он попросил не связывать ему руки и даже сам приподнял уголок платка, которым ему завязали глаза, в знак того, что он готов к смерти. Это вызвало такое восхищение публики, что посмотреть на его тело, выставленное в доме палача, собралась целая толпа. Девушки платили два лейра, чтобы поцеловать его.

Через день тюремщик принёс листовку с песней, посвящённой казни вожака грабителей, которую спешно отпечатали в городской типографии и уже распевали по всему Кистолю. Позже она разошлась по всей провинции. Звучала она так:

О чём судачит весь Кистоль?

Куда народ спешит?

О том, что схвачен Борн лихой

Весь город говорит.

Невеста Белл в тюрьму к нему

Бежит, что было сил:

«Мой друг, святой залог любви

Надеть ты позабыл

Пока светилось у тебя

На пальце то кольцо,

То даже малых неудач

Не видел ты в лицо.

Лишь снял – покинула тебя

Удача в тот же час.

Но не разбить любовных уз,

Что связывают нас.

Я не сниму кольцо своё,

И ты своё надень.

Нас смерти ночь не разлучит,

А также казни день.

Я не сниму кольцо своё

До самого конца.

Скитаясь тенью по земле,

Не подниму лица.

Тебе останусь верной я

До гробовой доски,

Пока в могилу не сойду

От горя и тоски.

Я вышила наряд тебе,

чтобы пойти к венцу,

А оказалось, что дарю

К ужасному концу».

Подругу обнял крепко Борн,

В уста поцеловал

И, наклонившись низко к ней,

С улыбкой прошептал:

«Прекрасен голубой наряд,

В нем хоть иди к венцу.

Повесят – также подойдёт

по цвету и к лицу.

С кольцом твоим умру я, Белл,

Прижав его к груди.

Не страшен мне теперь удел,

Грозящий впереди.

Смеясь, взошёл на эшафот,

Всем поклонившись он.

С отвагой встретил смерть свою

Лихой разбойник Борн.

После казни первой партии к повешению были приговорены ещё двенадцать преступников. Двадцать попали на военные галеры, где должны были грести, прикованные цепью к борту, до конца своих дней. Поговаривали, что судья Мэлдон «в ударе».

Друда всё ещё не вызывали. Все эти дни он пролежал, страдая от слабости и лихорадки. Болезнь усиливал страх: мальчик думал, что виселицы ему не избежать. Страх за себя, как правило, неотступно преследовал его днём, а ночью он думал о родных. Где теперь отец, в тюрьме или на свободе? Сумел он доказать свою невиновность или нет? Что стало с матерью?

Хуже всего было то, что за Морны, поддерживавшим мальчика все эти дни, приехали товарищи. Они как-то сумели уладить дело о дуэли, так что офицеру не пришлось предстать перед судом. Уезжая, он оставил тюремщикам деньги, чтобы Друд смог заказывать себе еду. Это была очень ценная помощь, потому что, если у узников не было денег, и они не получали помощи от родных, им оставалось только выпрашивать еду у более удачливых соседей или отнимать у более слабых.

Отсутствие своего покровителя Друд почувствовал уже через час после выхода офицера из тюрьмы: Свернишейка и Нехлебайка вытащили из-под него хороший тюфяк.