Друг

Кажется, по-прежнему тихо. Мне очень даже везет… Пока. Достаю из бокового кармана рюкзака шприц и снимаю с него защитный колпачок.

Гобелен тихонько качается, как от сквозняка, и я отвожу его в сторону.

Хм… прямо как в средневековье. Дверь задвинулась в нишу в полу, а вниз ведут ступеньки. Оттуда веет сыростью и квашеньями. Погреб, очевидно.

С фонариком в одной руке и шприцем – в другой спускаюсь по лестнице. Запахи усиливаются. Не похоже это на позерское хранилище медальона, который Бенуа носит лишь за пределами дома и на который приглашает попялиться всех этих жирных богачей.

Лестнице пора бы уже закончиться, но впереди все еще только темнота. Наверное, дело в фонарике – далеко он не берет, иначе я был бы заметен, как Александрийский маяк. Свечу вверх: опутанный паутиной потолок тоже пропал из виду, а стены все такие же узкие, и эхо становится все сильнее. Сапоги на мягкой подошве делают свое дело, но кажется слишком уж громко я дышу.

Ступеньки кончаются неожиданно – я просто оказываюсь в комнате. Большой, судя по эху капающей вдалеке воды. Честно признаться, я уже успел подумать про бесконечные лестницы.

Осталось найти сейф. Или витрину, или что-нибудь такое, где Бенуа мог бы хранить свои драгоценности. Поднимаю фонарик повыше. Бочки, коробки, мешки… Да тут можно было бы неплохо разжиться одной только едой. Наверное, стоит зайти подальше – зная помпезность Бенуа, слишком неподходящая обстановка для золота.

Тридцать шагов. Сорок минут до того, как кончится действие «сонного коктейля». Пока ничего. Подвал, как и все в этом доме, большой. Черт, невероятно большой. В следующий раз – если когда-нибудь я решусь на подобное снова – надо будет получше обдумать зависимость «длина помещения/количество времени».

Постойте-ка. Там, у дальней стены, определенно есть что-то. Кажется, витрина – свет фонаря отражается в стекле. Я подбираюсь ближе и – вот он, медальон. Лежит на подушке за толстым стеклом и посверкивает алмазом в центре, как будто так и хочет, чтобы его забрали отсюда.

Кладу шприц на стекло, фонарик беру зубами, а в руках у меня оказываются отмычки. Пожалуй, это самое легкое: замки сейчас делают неважнецкие, мне удалось потренировался на более сложных запирающих устройствах, созданных еще до Авалона. Остается надеяться, что после моего визита Бенуа раскошелится на авалонские замки.

Готово. Осторожно поднимаю стеклянную крышку, стаскиваю со спины рюкзак и достаю оттуда кругляк металла со стекляшкой посередине – сделал эту штуковину сам, хотя на повод для гордости она, прямо скажем, не тянет. Забираю медальон и кладу на его место это ювелирное безобразие. Издалека сойдет. А когда они разберутся, в чем дело, я уже буду далеко.

Вот и всё. Крышка опущена на место, на подушке сверкает подделка. Смотрю на часы на запястье. Тридцать минут до того, как кончится действие «сонного коктейля».

Около сотни шагов до лестницы. Забираем вещи и сваливаем. Жаль, не смогу увидеть рожу Бенуа, когда он наткнется на мой самодельный «шедевр». Хотя, пожалуй, можно будет оценить масштаб моей кражи чуть позже, по слухам. Даже сейчас они расползаются, как…

Выключаю фонарик и замираю на месте.

Что-то или кто-то… Слева. Мыши? Крысы? Хоть бы так.

Но вряд ли у Бенуа их не потравили… Отступаю за башню из ящиков – кто бы это ни был, так он поймет, что я знаю о нем и сменит тактику. Не знаю, что он сделает, но я точно это услышу.

Звук повторяется, и…

Это всхлипы. Как будто… плачет девушка… Черт… Как я мог не заметить, что она тут?

Я ловлю себя на том, что смотрю в темноту между бочек и держу палец на кнопке включения фонарика. Она совсем близко, и точно уже меня видела. Но если это какая-нибудь служанка решила поплакаться от несчастной жизни, возможно я смогу уговорить ее сделать вид, что меня здесь не было. А если не получится… Что ж…

Я удобнее устраиваю большой палец на поршне шприца и выхожу из-за ящиков.

– Эй?.. Я знаю, что ты здесь.

Руки под перчатками становится влажными. Может все это просто фокус? Как с подставным медальоном, только с подставной девушкой, и я сам себя сейчас выдал.

Как бы там ни было, уже поздно.

Нажимаю на кнопку, и свет фонаря выхватывает из тени девичье личико. Очень худое и грязное, или это просто тени так ложатся. На меня она не смотрит – смотрит себе на коленки, поджатые к груди. И что она только тут делает?..

– Ты… меня не видела, хорошо?

Молчит. Крепче стискиваю в руке фонарик.

– Ты меня не видела, или мне придется… – В горле застревает комок. – Кивни, и я тебя не трону.

Не шевелится. Так и быть – некогда мне тут разглагольствовать. Все равно в капюшоне и с шарфом на пол-лица, да при таком-то свете она не сумеет меня опознать. Лучше просто уколоть ее и…

– Хм… не припомню, чтобы оставлял дверь открытой. Подожди-ка здесь.

Шприц чуть не вываливается у меня из пальцев.

Бенуа. Какого черта…

Я подношу к губам указательный палец и пытаюсь изобразить для девчушки многозначительный взгляд. Не реагирует. Не важно. Выключаю фонарик и отступаю обратно за ящики. Попробую уйти за ними прежде, чем они встретятся, благо он топает по лестнице, как слон.