Друг-апрель

Аксён представил: березка распрямится, подкинет Тюльку в воздух и тот улетит. Далеко. Куда-нибудь к морю.

– Смотри, я на парашюте! – крикнул Тюлька и тут же свалился.

– Я вот так однажды свалился – и палец сломал. – Аксён продемонстрировал кривой мизинец. – В жизни надо быть осторожнее.

– Из такой березы можно ловушку устроить, – Тюлька указал на березку. – Я знаю, где Чугун автомат свой прячет. Там можем сделать такую петлю, он полезет – и его вверх как дрыг! Повисит, зараза!

– Да плюнь ты на него, – посоветовал Аксён и для наглядности плюнул в реку. – И не думай. Мы сами по себе вообще, пусть Чугун сам подыхает…

Аксён достал из кармана гильзы, пересчитал еще раз. Тридцать штук. Все на месте. Вода закручивалась в черные маленькие водовороты, в глубине на песке лежали ерши с фиолетовыми глазами ворона. Аксён опустил руку в воду, почувствовал холод. Разжал пальцы, и гильзы выскользнули.

– Сволочь он, – Тюлька швырнул в реку камень. – На самом деле его отравлю, у меня уже четыре градусника есть.

Глава 13

Полянка была обставлена со вкусом. Старый диван, несколько покрышек, приспособленных под кресла, торшер, раньше электрический, а теперь с керосиновой лампой, дырявая ширма с драконами. Отгораживаться тут, конечно, было не от кого, но, видимо, ширма сообщала дяде душевный уют. Сбоку гора распотрошенных аккумуляторов, в центре круг, выложенный кирпичом, над ним тренога с кастрюлей. Костер прогорел, свинец в кастрюле посерел, через редкие трещинки пробивался блеск.

Печки с туркой уже нет, зато рядом с костром старая чугунная ванна с мелким песком и тут же пирамидка из блестящих свинцовых брусьев.

За ванной располагался небольшой тазик с тем же песком, и костерок, на кирпичах ковшик с длинной деревянной ручкой. А еще длинная доска. Три дня назад доски не было, и Аксён заинтересовался.

На доске в линию были выстроены странные уродцы. Какие-то кособокие фигурки, как будто на город лилипутов бросили атомную бомбу, и серьезно мутировало уже первое поколение. Или на выставку актуальных художников похоже, однажды Аксён видел такое по телику, только те уродцы были еще уродливее, и тоже атомная бомба.

Аксён присел на полено и с удивлением обнаружил, что уродцы не так просты, вернее, это не простые уродцы. Тут были колченогие бэтмены, однорукие человеки-пауки, черепашки-ниндзя со слипшимися панцирями и поэтому похожие на сиамских близнецов, железные человеки и песчаные человеки, монстры тысячелетия, простые солдатики с пулеметами и базуками, тараканы, скорпионы, и серебряный серфер, и много фигурок вообще незнакомых существ, впрочем, это могло быть и обычным дефектом литья. И вообще отсутствие мастерства неожиданно придало фигуркам какую-то странную художественность, они были живыми, они будто сдвинулись, и их в момент этого движения залили жидким металлом. Аксёну понравилось.

Ульянке тоже, наверное, понравилось бы. Как-то они бродили по лесу, наткнулись на необычное дерево, когда-то его скривило ветром, потом завязало в узел, потом еще молния сверху, Аксёну тогда тоже понравилось, а Ульянка вообще просто обалдела. Она ходила вокруг этого дерева, трогала кору, фотографировала на телефон, хмыкала и хмукала, наверное, час целый вокруг вертелась, Аксён ее с трудом оттащил…

Аксён тоже хмыкнул, обнаружил на доске несколько свинцовых деревьев. А в конце тусклыми жуками сидели свинцовые автомобильчики и тяжелела мрачная свинцовая бабочка. Тюлька занимался домашней металлургией не в корыстных целях, а так, для души. Аксён даже подумал, что Тюльку волновали какие-то художественные электричества, подумал, что надо будет спросить. Но ни самого Тюльки, ни дяди Гиляя не было. Аксён решил, что они, наверное, побежали обедать, но понял, что нет, обедать не отправились – дядя Гиляй разлил бы свинец по формам, не оставил бы кипеть в котле.

Что-то случилось.

Аксён просунулся под елки, и стал медленно пробираться по тропинке к дому, и почти сразу увидел дядю Гиляя. Дядя стоял на корточках и смотрел в театральный бинокль в щель между еловыми лапами.

– Стоять, – сказал он Аксёну, не оборачиваясь.

Аксён остановился.

– Иди сюда, – поманил рукой дядя.

Аксён подошел, присел рядом. Дядя Гиляй сунул бинокль.

– Что за мент?

Аксён приложил бинокль к глазам. На крыльце дома действительно стоял человек в милицейской форме. Курил.

– Это Савельев, участковый наш, – объяснил Аксён.

– Савел… Что ему нужно?

– Не знаю… Может, Чугун что-нибудь накосячил… А вообще он всегда цепляется…

– Чугун пьяный с утра, что он мог накосячить… Хотя, может, с вечера что-нибудь… Я послал Тюльку за сигаретами, а его все нет и нет, потом гляжу – мент…

– Я же говорю, Савельев иногда заходит, работа у него такая. Он тут рядом живет, в Неходи…

– Ты мне про ментовскую работу не рассказывай, я знаком с нею! Ты иди лучше туда, разузнай. Если что…

– Что – что? – спросил Аксён.

– Ну что, то. Если мент вдруг мной заинтересуется, ты знак подашь. Вот так, пальцем… – Дядя Гиляй продемонстрировал большой палец. – Понял?

Аксён вернул бинокль и направился к дому.